Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 13 лет.

Анна Павлова

История жизни легендарной русской балерины Анны Павловой (1881-1931), триумфов и скитаний, самоотверженного служения искусству и личной драмы…
Анна Павловна Павлова (настоящее отчество Матвеевна; 1881-1931)-русская артистка балета, прима-балерина Мариинского театра в 1906-1913 годах, одна из величайших балерин XX века. После начала Первой мировой войны поселилась в Великобритании, постоянно гастролировала со своей труппой по всему миру, выступив более чем в 40 странах и во многих из них впервые представив искусство балета. Гастроли Анны Павловой способствовали утверждению мировой славы русского балета. Хореографическая миниатюра-монолог «Умирающий лебедь» в исполнении балерины стала одним из высоких эталонов русской балетной школы. Анна Павлова родилась в Петербурге 31 января 1881 года, как свидетельствует метрика, в госпитале лейб-гвардии Преображенского полка на Кирочной улице, где служил ее отец-Матвей Павлович Павлов. По некоторым данным, этот отставной солдат происходил из рода евпаторийских караимов, его настоящее имя было Шабетай Шамаш (Матвей), а скончался он через несколько лет после рождения дочери и был погребен на Красненьком кладбище в Петербурге (там же впоследствии похоронили и его законную жену Любовь Федоровну Павлову, мать Анны). Слухи о возможном происхождении Анны Павловой от известного еврейского банкира, коммерции советника Лазаря Соломоновича Полякова основываются на мемуарах сыновей Лазаря Полякова, с которыми воспитывалась девочка и которой Лазарь Соломонович дал образование. Кроме того, Сол Юрок ссылается на ее признание ему перед своей смертью. Отчество «Павловна» появилось уже много позже как артистическое имя. Так, например, Фокин в письме к Павловой 1924 года использовал обращение Анна Павловна.
В детстве Анна вместе с матерью жила в Петербурге и в дачном поселке Лигово, где у Павловых был деревянный дом. Посмотрев балет «Спящая красавица», девочка утвердилась в желании стать балериной. В десятилетнем возрасте будущая звезда балета сделала первые шаги на пути к цели, поступив в Императорское театральное училище, где среди ее педагогов были А. А. Облаков, Е. О. Вазем и П. А. Гердт. В 1899 году, после выпускного экзамена, Анну Павлову приняли в труппу Мариинского театра. Как во время учебы, так и по ее окончании, уже на сцене Мариинского театра, молодую танцовщицу называли «Павловой 2-й», чтобы отличить от однофамилицы Варвары Павловой: та была старше, но впоследствии оказалась гораздо менее известной. Мариус Петипа в мемуарах упоминает педагога Е. П. Соколову, в классе усовершенствования которой в 1902-1904 годах «учились и г-жа Павлова 2-я, и Седова, и Трефилова, и сделали под ее руководством огромные успехи». В дневнике М. И. Петипа отзывался о Павловой как об ученице Е. П. Соколовой. Павлова посещала Петипа для прохождения с ним сцен из балетов, обращалась к балетмейстеру за советами для совершенствования исполнения заглавной партии в «Жизели» и при подготовке своей партии в «Корсаре». Минуя кордебалет, Павлова сразу же стала получать ответственные «афишные» партии в классических балетах. Ее сценический дебют в качестве артистки Императорских театров состоялся 19 сентября 1899 года в «Тщетной предосторожности», где она исполнила па-де-труа со Стасей Белинской и Георгием Кякштом. Вскоре последовали Зюльма в «Жизели», Диана в «Царе Кандавле», па-де-труа и Вариация Снега в «Камарго», Фея Кандид в «Спящей красавице». Партнерами Павловой выступали Михаил Обухов, Сергей Легат, Николай Легат. В самом начале творческой карьеры балерины одним из ее партнеров был Михаил Фокин-их первое совместное выступление состоялось 29 декабря 1899 года в балете «Марко Бомба» и было закреплено успехом 10 сентября 1900 года в «Пробуждении Флоры». В следующие сезоны среди новых партий Павловой были па-д’эсклав, па-де-труа и Гюльнара в «Корсаре», Принцесса Флорина в «Спящей красавице», па-де-труа в «Пахите» (все-1901), Жуанита в «Дон-Кихоте» (1902). В 1902 году получила свою первую балеринскую партию, исполнив роль Никии в «Баядерке». Затем последовали заглавная партия в «Жизели» и Рамзея в «Дочери фараона» (1903), Пахита в одноименном балете и Медора в «Корсаре» (1904), Китри в «Дон-Кихоте» (1905), Аспиччия в «Дочери фараона» (1906), Одетта и Одиллия в «Лебедином озере» и Низия в «Царе Кандавле» (1909). Кроме классических партий, Павлова также любила выступать в хара́ктерных танцах: в ее репертуаре были панадерос в «Раймонде» (1906), фанданго в «Кармен» (1908), уральская плясовая в «Коньке-Горбунке». Став одной из ведущих танцовщиц труппы, в 1906 году Павлова получила звание балерины и блистала среди лучших исполнительниц петербургской балетной сцены начала XX века, таких как Кшесинская, Преображенская, Карсавина. Однако М. И. Петипа в интервью 2 мая 1907 года, отвечая на вопрос, кого из нынешних балерин он считает лучшей, заявил: «Выделить я никого не берусь. У Павловой 2-й свои достоинства, у Преображенской другие». Большое влияние на исполнительскую манеру Анны Павловой оказала совместная работа с балетмейстерами Александром Горским и особенно Михаилом Фокиным. В личной жизни в те годы единственным человеком, которого Павлова приблизила к себе, был богатый дворянин Виктор Дандре. Он был образованным, увлекался искусством, и сумел своими ухаживаниями завоевать балерину. Павлова полюбила его и согласилась жить в съемной квартире, предоставленной Дандре в столице. В ней находился большой танцевальный зал для репетиций балерины. Но Павлова тогда считала, что в жены Дандре ее не возьмет из-за происхождения, и на некоторое время она отдалилась от него. В театральном училище Фокин учился на курс старше Павловой. Одна из первых постановок Фокина, пятая по счету-дивертисмент «Виноградная лоза» на музыку А. Г. Рубинштейна, в которой начинающий балетмейстер танцевал па-де-де с Павловой, была удостоена поощрительной похвалы в записке Мариуса Петипа. В балете «Эвника» Фокин для Павловой в роли Актеи поставил «Танец семи покрывал». В своих воспоминаниях о создании балета «Египетские ночи» Фокин описал историю «Танца со змеей», поставленного для Павловой с живым гадом. 22 января 1907 года на благотворительном вечере в Мариинском театре Анна Павлова впервые исполнила поставленную для нее М. Фокиным хореографическую миниатюру «Лебедь» (несколько лет спустя распространилось название «Умирающий лебедь»), ставшую впоследствии одним из символов русского балета XX века. В. М. Красовская цитировала слова одной из первый рецензий: «Если можно балерине на сцене подражать движениям благороднейшей из птиц, то это достигнуто: перед вами лебедь». В 1909 году Фокин предполагал, что роль Хлои в несостоявшейся петербургской постановке балета «Дафнис и Хлоя» будет исполнять Павлова. В 1913 году в Берлине после ухода из антрепризы Дягилева для труппы Анны Павловой Михаил Фокин создал два балета: «Прелюды» на музыку одноименной симфонической поэмы Ференца Листа и «Семь дочерей горного короля» на музыку Александра Спендиарова. Павлова танцевала партию Армиды в премьерном спектакле «Павильон Армиды» 19 мая 1909 года в «Русских сезонах» Сергея Дягилева в Париже, а 2 июня выступала на парижских премьерах балетов «Сильфиды» и «Клеопатра» (название 2-й редакции «Египетских ночей»). В воспоминаниях о дягилевском сезоне 1909 года С. Л. Григорьев писал: «Анна Павлова была на высоте. Она воплощала саму сущность романтического, воздушного, неземного, была олицетворением сильфиды, и если Нижинского сопоставляли с Вестрисом, то Павлову-с Марией Тальони». Участие в антрепризе Дягилева положило начало мировой известности балерины. Так, присутствовавший на выступлениях Павловой директор Метрополитен-оперы Отто Кан подписал с ней месячный контракт. Афиша работы В. Серова с замершей в арабеске Павловой стала одной из эмблем «Русских сезонов». После первого Русского сезона в Париже А. П. Павлова, М. М. Фокин, В. Ф. Нижинский и С. Л. Григорьев были удостоены степени командора Ордена Академических пальм. По различным причинам Павлова ушла из труппы Дягилева, но согласилась исполнить заглавную роль в «Жизели» на гастролях Русского балета в Лондоне. Об этом выступлении в октябре 1911 года С. Л. Григорьев писал следующее: «В последние годы Павлова появлялась на крупных музыкальных площадках по большей части в концертных номерах, и все ждали увидеть великую артистку в достойной ее роли. Публика не разочаровалась. Было трудно определить, в котором из актов она лучше. В первом проявился ее огромный драматический дар, во втором-бесподобное слияние с музыкой. Это было редчайшее сочетание, обусловившее огромный успех. Главную мужскую роль великолепно исполнил Нижинский. Благодаря искусству этих двух мастеров «Жизель» прочно вошла в наш репертуар».
В 1907 году Анна Павлова и Адольф Больм возглавили небольшую труппу из 20 артистов для гастролей за границей, в которую в частности вошли Э. И. Вилль, М. Н. Горшкова, И. С. Неслуховская, Е. Д. Полякова, Е. П. Эдуардова, И. Н. Кусов, М. К. Обухов, А. В. Ширяев. Первые гастроли прошли в городах Европы весной 1908 года. Тогда партнером Павловой выступал Больм. В репертуар вошли балеты «Жизель», «Пахита», «Волшебная флейта», «Привал кавалерии», второй акт «Лебединого озера» и дивертисмент. Партнер-Больм. Ф. В. Лопухов вошел в состав труппы не без протекции А. В. Ширяева и напоминал, что эти гастроли начались до организации Русских сезонов А. Н. Бенуа и С. П. Дягилева, а репертуар состоял из балетов «Тщетная предосторожность», «Очарованный лес» и номеров дивертисмента. На гастролях других годов Павлова выступала с разными партнерами. Танец «Вакханалия» из балета «Времена года» Глазунова с Михаилом Мордкиным обрел мировую известность. Павлова гастролировала во многих странах мира вместе со своей собственной труппой, имела огромный концертный репертуар и напряженный график выступлений. С 1909 года Павлова начала сочинять собственные лирические миниатюры, вдохновленные «Лебедем» Фокина. Гастроли способствовали созданию балериной собственного жанра, который Ю. Д. Беляев назвал «хореографической мелодекламацией». К таким номерам относятся «Стрекоза» на музыку Крейслера, «Бабочка» на музыку Дриго, «Ночь», «Калифорнийский мак». В 1910-х годах возвращение на родину уже могло расцениваться как «русские гастроли». Последнее выступление балерины в Мариинском театре состоялось в 1913 году, а в России-в 1914 году: 31 мая в Петербурге, 3 июня в Москве, 7 июня в Павловском вокзале, когда своим партнером Павлова избрала А. Н. Обухова. С началом Первой мировой войны обосновалась в Англии и в Россию больше не возвращалась. В 1921-1925 годах организатором гастролей Анны Павловой в США был американский импресарио российского происхождения Соломон Юрок. В 1921 году Анна Павлова также выступала в Индии, завоевав внимание публики в Дели, Бомбее и Калькутте. Имя Павловой еще при жизни балерины стало легендарным. В 1925 году Анна Павлова посетила школу Ольги Преображенской и для участия в гала-концерте 8 июня 1925 года во дворце Трокадеро отобрала среди учениц Ирину Гржебину, Нину Тихонову, Нину Юшкевич. Дебют у Анны Павловой самой юной из воспитанниц Преображенской-Тамары Тумановой-стал тогда для подающей большие надежды танцовщицы путевкой в жизнь. После распада Русского романтического театра в 1926 году балетмейстером в труппе А. П. Павловой был Б. Г. Романов. Балетмейстером антрепризы также был И. П. Хлюстин. Последние годы Павлова мечтала вернуться на родину, но ее желание не было осуществлено. В январе 1931 Павлова поехала в Гаагу и там почувствовала себя плохо. Вызваный доктор обнаружил, что легкие балерины наполнены жидкостью, и предложил немедленную операцию, но ему не поверили. Позже доктора поставили Павловой дренажную трубку, однако время было упущено. Павлова скончалась в Гааге от гнойного плеврита во время гастролей 23 января 1931 года (простудилась, репетируя в холодном неотапливаемом зале). Согласно биографам, перед смертью балерина произнесла: «Приготовьте мой костюм лебедя!». Павлова хотела, чтобы ее кремировали согласно древнеиндийскому обряду, и Виктор Дандре, бывший с ней в Гааге, выполнил ее завещание. Урна с прахом Анны Павловой находится в закрытом колумбарии крематория Голдерс-Грин в Лондоне. Рядом с ней покоится прах ее гражданского мужа и импресарио Виктора Дандре. Павлову сожгли, и рассказывают, что пепла было так много, что он не уместился в урну и его предложили присутствующим, которые завернули остатки в газетную бумагу и унесли. В. Я. Светлов присутствовал на первом появлении воспитанницы Павловой перед публикой на сцене Михайловского театра и поставил воздушной и эфемерной, хрупкой и изящной, как севрская статуэтка, молодой дриаде «с наивным личиком южной испанки», в аттитюдах и позах которой «чувствовалось что-то классическое», высший балл: двенадцать, тут же прибавив плюс. Уже тогда критик писал, что нечто давало возможность «предугадывать в этой хрупкой танцовщице будущую большую артистку».
Павлова была одарена «редкой тайной нарушать законы земного тяготения и с необычайной легкостью порхать в воздухе», общее же впечатление от классических танцев артистки-обаятельность. Не распространяясь о незначительных и мелких недочетах в не совсем отчетливо исполненных пируэтах разных ролей, Светлов о Павловой в «Баядерке» писал следующее: «Это-сама муза Терпсихора, воплотившаяся в лице нашей молодой танцовщицы. Каждый ее танец, каждый костюм, каждая линия ее поз, каждое ее движение и каждая остановка-шедевры легкости, красоты и скульптурной пластики; я уже говорил о ее элевации, воздушности и полетах-все это вне конкурса. Мимика ее в этом балете полна настроения и выразительности. В ее игре и танцах-несомненный священный огонь, та священная искра искусства, которая согревает и освещает произведение настоящего художника. В ней есть что-то свое, оригинальное, ее одной принадлежащее, и полное отсутствие рутины, банальщины и шаблона». Первый же выход Павловой в «Баядерке» на сцене Мариинского театра был удостоен «бурных и восторженных оваций». Тамара Карсавина высказывалась о невозможности сравнения двух великих танцовщиц-Матильды Кшесинской и Анны Павловой-в «священном» балете «Баядерка»: «Лишь настоящие балерины допускались к исполнению заглавной роли. Обе они были несравненны и вместе с тем несравнимы друг с другом, настолько разнились они по своему дарованию. В то время как сила Кшесинской заключалась в драматичности исполнения сцены, где она гибнет от руки соперницы, Павлова в акте теней поражала своей воздушностью-плоти в ней казалось не более, чем в снежинке». По мнению Ф. В. Лопухова, Анна Павлова была кумиром и балетным идеалом как старшего, так и младшего поколений: «Она и в самом деле стояла первой в списке мастеров русского балета». В своих воспоминаниях балетмейстер попытался опровергнуть ранее разделяемое им распространенное мнение «будто Павлова-артистка тальониевского типа», причисляя балерину не к наследницам французского романтизма 30-х годов XIX века, а скорее к представительницам русской романтики, расценивая ее как зачинательницу балетной романтики XX века. Ф. В. Лопухов писал: «У нее был мягкий, хотя и не очень большой прыжок. Павловские арабески и аттитюды прекрасны по форме. Она не злоупотребляла вращениями, но делала все пируэты и вращения, вплоть до фуэте, окрашивая их русской романтикой и лирикой. Внешний облик Павловой не имел ничего общего со славянским, но ее лицо скорее напоминало еврейку. А душа Павловой была славянская». Согласно Лопухову, напрасно балерину отождествляют с «Умирающим лебедем», так как «Павлова воспевала радость больше, чем горе; тема счастья, а не страдания, была ее главной темой». Классик латиноамериканской поэзии Рамон Лопес Веларде посвятил балерине стихотворение «Анна Павлова», заканчивающееся словами: «говорит с нами Бог на языке твоих ног!».