В основе фильма-личная судьба самого сценариста Виктора
Лоренца, судьбы людей его поколения. Это история трех друзей, но в то
же время-это история каждой латвийской семьи. В фильме показано несколько
периодов жизни героев (довоенный, военный, и шестидесятые годы). Во время
Второй Мировой войны в Латвии брат шел против брата, друг-против друга.
Какой путь выбирают герои после окончания войны, как жить, если люди и
государства разделены железным занавесом? Киноповесть о судьбе трех латышей,
попавших во время оккупации Латвии в латышский легион, который входил
в состав эсэсовских батальонов. Зигис погиб на фронте. Янис после войны
стал скульптором. А Ричард оказался агентом западной разведки. Появившись
спустя много лет на родине, он надеялся найти в друге помощника. Но просчитался,
был разоблачен и арестован…
Из журнала «Искусство кино». Уже в названии этого фильма есть слово «помню»-«Я
все помню, Ричард!». Если не считать удара ножом и короткой стрельбы в
последней части, все его герои только и делают, что занимаются воспоминаниями.
В 60-е годы вспоминают сороковые. После войны-о войне. Немолодые люди
вспоминают молодость. Ничего дурного в этом нет. Память, личная память
и та общественная память, которую принято называть историей-прекраснейшее
свойство людского рода. Молодые люди-юноши и барышни-веселятся накануне
войны. Потом приходит война. Потом она проходит. Двадцать или двадцать
пять лет спустя уцелевшие участники этой сцены встречаются и говорят друг
с другом о своих судьбах. Такова схема латышского фильма и многих сотен
других фильмов, романов, драм последнего времени. Эта схема ничуть не
банальнее самой жизни. Так было с кинематографистами и зрителями нескольких
поколений. Еще очень долго фильмы будут начинаться рассказом о том, как,
выражаясь словами забытой песни, «22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили,
нам объявили, что началась война». Все дело в том, где, кто, когда и как.
Все дело в обстоятельствах места, времени, образа действия. В еще большей
степени дело в том, с какой точностью вспомянуты судьбы, с какой глубиной
и с каких позиций эти судьбы-судьбы людей нашего поколения-исследованы.
Молодые люди в первой сцене-латыши, и веселятся они в Риге. Этот город,
его старина и новизна, его памятники и новостройки, его темно-серые камни
и неяркое небо проходят через весь фильм. Балтийские цвета Риги гармонируют
с черно-белым колоритом многолетней пехотной войны в лесах и болотах.
Этот город и эта война определили светотональное решение фильма. А оно
связано со спокойным, доказательным тоном повествования. Итак, Рига, еще
досоветская. Очень тревожная. Юноши и барышни танцуют, даже разучивают
новый танец, но разговаривают о войне и о том, что из Риги спешно выезжают
в Германию немцы и что это значит. Среди молодых людей есть бедные и богатые,
дети домовладельца и сын неимущего квартиросъемщика. Однако их связывает
долгая дружба, школьная и студенческая, и юношеская влюбленность. Социальное
происхождение не обусловливает социального поведения героев фильма. На
их судьбы куда больше влияют их характеры. Итак, один из юношей, празднично
одетый, сидит у рояля, другие танцуют. Как сказано в леоновском «Нашествии»:
все мы бываем ребенками, только что из этих детей получается. Получилось
то, что три друга, три однокашника, три студента юридического факультета
попадают по мобилизации в латышский эсэсовский легион. Войну они проводят
на фронте, который с нашей стороны назывался Волховским. Леса, болота,
небо-все очень знакомое, но воюют в этих лесах эсэсовцы, и сняты в фильме
эсэсовцы. Правда, латышские эсэсовцы мало напоминали гвардию Гитлера и
Гиммлера, скажем, дивизию «Мертвая голова». Это были части на затычку.
Важнейший эпизод фильма-рассказ о том, как отступающие немецкие части
заставляют латышей прикрывать свой отход. Латышских эсэсовцев не очень
щадили, у них было меньше прав на то, чтобы выжить. Но у них были те же
права на жестокость, на зверства по отношению к пленным и населению. Они
носили в петлицах те же обломки молнии, и токи того же нацизма пронизывали
их тело. Три друга, три однокашника, чьи товарищи по школьной скамье воевали
в рядах советских войск, стали эсэсовцами. Правда, не добровольно, по
мобилизации, но все же стали. Такой ленты о «годах и судьбах» мы еще не
видели. Авторы фильма копнули там, где еще никто не копал. В объектив
увидено то, на что до сих пор смотрели только в прорезь прицела. Надо
отдать справедливость сценаристу В. Лоренцу, режиссеру Р. Калныныну, оператору
М. Звирбулису, наконец, художественному руководителю фильма В. Наумову-они
копнули глубоко. Фильм правдивый и, следовательно, беспощадный. Эсэсовцы
десятого сорта показаны с обеих сторон-и своей десятисортностью и своей
принадлежностью к СС. Показаны люди, но поставленные в такие условия,
в которых они обязательно должны стать зверями, если они из этих условий
не выломаются. Один из трех друзей звереет. Двое выламываются. Как обстоит
дело с развитием характеров в столь необычных обстоятельствах? Звереет
Ричард-самый спокойный и равнодушный из трех. Выламываются поэт Зиги и
скульптор Янис. Причастность к искусству, обостренность восприятия помогают
нм раньше других понять позор и подлость своего бытия. Надо сказать, что
актеры играют очень хорошо. Никакого наигрыша, крика, истерики в фильме
нет. Фильм снят очень ровно. Каждый из его участников работает на картину
в целом. Латышская эсэсовская часть, воюющая против своих же, против латышей,
которые сражаются в Советской Армии, дана в часы, когда немцы бросают
ее на произвол судьбы-прикрывать отход. Первая мысль солдат-«Бей немцев!»,
ощущение того, что немцы предали. Идут прекрасно снятые сцены солдатского
бунта, жестоко подавленного. Подавляют свои же, латышские офицеры. Старая
Латвия послала на офицерские посты в легион худших из худших, жандармов,
карателей, люден, лично и социально заинтересованных в победе фашизма.
Студент Ричард был человеком и стал зверем. В фильме есть люди, всегда
бывшие нелюдями, например лейтенант, сильно сыгранный Ю. Плявинынем. Спокойный,
внешне бесстрастный, но убедительный рассказ о них, исследование мотивов
поведения-заслуга авторов фильма. Эсэсовцы показаны, когда они убивают
и когда умирают сами, когда пьют водку на кулацком хуторе и когда расстреливают
пленного советского солдата-латыша, когда слушают стихи, когда поют, когда
задумываются о том, как избежать ответственности. Они показаны не через
прорезь прицела, а со всех сторон. Но итог все тот же. Авторы фильма,
взвесив все, могли бы сказать словами Светлова: «Я стреляю, и нет справедливости
справедливее пули моей». Но на этом действие не кончается. Двадцать или
двадцать пять лет спустя в Риге собираются уцелевшие остатки постаревшей
компании. И Ричард, вызвавшийся убить пленного красноармейца, а после
войны пропавший без вести. И Антра, с которой он заочно, по всем эсэсовским
правилам, обвенчался на передовой. И Янис, скульптор, который порвал с
эсэсовцами и со своей буржуазной семьей, дезертировал из своего легиона
и из своего класса. Идет неторопливый, медлительный разговор. Впрочем,
этот разговор длится в течение всего фильма, и только для удобства изложения
я соединил разорванное время и выстроил перемешанные авторами года по
порядку. Идет разговор немолодых, испивших горькую чашу людей о самом
важном-о жизни и смерти, о том, может ли человек противостоять обстоятельствам
и должен ли он это делать. Вспоминают погибших, говорят о себе. Жизнь
воздала каждому по заслугам. Ричард долгие годы добывал уран в заключении.
Янис стал скульптором, созидателем, ставит памятники тем, кто этого заслужил.
По сути дела, герои фильма мало изменились: равнодушный остался равнодушным.
Ему по-прежнему плевать на весь мир, кроме своей школьной компании. «По-моему,
мы не совершили ничего позорного»-говорит Ричард. Пресловутое товарищество,
школьное и фронтовое-камерадшафт, противопоставленное чести, совести,
истории, народу. Движение этого характера, очень небольшое движение, заканчивается.
В зрелых годах он остается «при своих». Его собеседник Янис, яростно защищавший
в себе людское начало от эсэсовского, спорит с ним. Он считает, как и
авторы фильма, что жизнь подтвердила его правоту. Под занавес авторы фильма
по неясным для меня причинам вводят в реалистическую ткань своего рассказа
детектив. Ричард, оказывается, выдумал свою биографию. Он не бывший заключенный.
Он шпион, засланный в Ригу с Запада, чтобы использовать своих товарищей
в шпионских целях. Спор двух судеб, двух мировоззрений, двух подходов
к жизни, уверенно и доказательно выигранный хорошим человеком у плохого,
под занавес начинает перерешаться. И уже не в реалистической, а в авантюрной
манере. Правда, этот привязанный к фильму хвостик не меняет общего впечатления-бесстрашно
поставлена и правильно решена новая для наших кинематографистов тема.