Залп Авроры

Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 13 лет.

 

Залп Авроры

Залп Авроры

1965, 89 мин., «Ленфильм»
Режиссер и сценарист Юрий Вышинский, сценарист Борис Лавренев, композитор Василий Соловьев-Седой
В ролях Михаил Кузнецов, Владимир Татосов, Юлиан Балмусов, Иван Дмитриев, Сергей Яковлев, Изиль Заблудовский, Кирилл Лавров, Георгий Епифанцев, Юрий Гамзин, Юрий Рычков, Зинаида Кириенко, Ефим Копелян, Бруно Фрейндлих, Павел Луспекаев, Инна Кондратьева, Никита Подгорный, Владимир Белокуров, Георгий Тейх, Владимир Максимов, Александр Ханов, Владимир Зельдин, Лев Шостак, Игорь Дмитриев

О подготовке и проведении Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде в 1917 году…
Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде 6-8 ноября 1917 года под руководством РСДРП(б), осуществленное силами Красной гвардии, солдат Петроградского гарнизона и матросов Балтийского флота. Непосредственное руководство восстанием осуществлял Военно-революционный комитет Петроградского Совета. В результате восстания было свергнуто Временное правительство и установлена власть Советов. Октябрьское вооруженное восстание было решающим событием Октябрьской революции 1917 года в России. «Курс на вооруженное восстание» был принят большевиками еще на VI съезде, в начале августа, но в то время загнанная в подполье партия не могла даже готовиться к восстанию: сочувствовавшие большевикам рабочие были разоружены, их военные организации были разгромлены, революционные полки Петроградского гарнизона расформированы. Возможность вооружить своих сторонников представилась большевикам лишь в дни Корниловского выступления, но после его ликвидации руководству РСДРП(б) казалось, что открылась новая страница мирного развития революции. В середине сентября В. И. Ленин вновь заговорил о немедленной подготовке вооруженного восстания. Однако Ленин находился на нелегальном положении и не мог напрямую участвовать в политических событиях. Первоначально его предложение было категорически отвергнуто членами ЦК РСДРП(б). 14-22 сентября в Петрограде было проведено Демократическое совещание, в работе которого принимала участие и фракция большевиков, однако на нем не было достигнуто соглашения ни о создании социалистического правительства, ни о передаче власти Советам. На совместном заседании фракции большевиков и членов ЦК 21 сентября большинством голосов было принято решение войти в состав Предпарламента, хотя часть участников заседания возражала. 23 сентября представители ЦИК и областных советов наметили проведение 2-го съезда Советов на 20 октября. 25 сентября был избран новый состав Президиума Петросовета, который возглавил Л. Д. Троцкий. В этот момент руководство большевиков по вопросу о восстании разделилось на три основные группы. Часть из них, в том числе Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев, были противниками идеи восстания, в то время как другие, например, Л. Д. Троцкий, считали необходимым приурочить восстание ко времени проведения будущего съезда Советов. Ленин требовал начать восстание немедленно. Еще до начала заседаний Предпарламента ЦК изменил предыдущее решение, выступив теперь за его бойкот. 7 октября на первом заседании Предпарламента большевистская фракция во главе с Троцким демонстративно покинула зал заседаний. 10 октября в Петрограде состоялось заседание Центрального комитета РСДРП(б), на котором на этот раз присутствовал и Ленин. После бурных дебатов была принята резолюция «О текущем моменте», поставившая восстание в повестку дня. 16 октября состоялось расширенное заседание ЦК, с участием представителей районов, которое подтвердило принятое решение. Каменев и Зиновьев продолжали оставаться противниками вооруженного восстания. Каменев изложил свою позицию в заметке, опубликованной в газете М. Горького «Новая жизнь» 18 октября. 5 октября глава Временного правительства А. Ф. Керенский приказал комиссару правительства на Северном фронте Войтинскому перебросить из столицы наиболее ненадежные части, заменив их фронтовыми, в тот же день отдан соответствующий приказ командующему Петроградским военным округом Г. П. Полковникову. Однако командующий Северным фронтом генерал Черемисов высказался против такой инициативы, заявив Войтинскому, что «таких частей уже достаточно на фронте». Эта мера вызвала в Петроградском гарнизоне сильное недовольство. Множество частей, например, Егерский полк, 2-й Балтийский флотский экипаж, и многие другие, на своих собраниях принимали резолюции, осуждающие предполагаемый вывод войск, заявляли о своем недоверии Временному правительству и требовали передачи власти Советам. Армейские солдатские комитеты Северного фронта высказали раздражение этой позицией гарнизона, призвав их «выполнить революционный долг». Правительство решило организовать совещание делегатов от гарнизона с представителями армейских комитетов и командованием фронта. На совещании в Пскове 17 октября представители солдат-фронтовиков с возмущением заявили, что солдаты гарнизона «с комфортом живут в тылу», в ответ на что представители Петроградского гарнизона возразили, что они «понесли значительные жертвы во имя революции». В итоге делегация Петроградского гарнизона отказалась подписывать какие-либо соглашения. 9 октября, исполком Петроградского Совета рассмотрел вопросы о военной защите Петрограда и о подозрениях гарнизонных частей в отношении мотивов действий правительства, все выступавшие признали, что опасения солдат могут быть оправданными. Меньшевики и эсеры предложили создать комитет для подготовки обороны, в свою очередь большевики предложили свой вариант резолюции о создании «революционного комитета обороны» и принятии мер по вооружению рабочих для защиты революции от «открыто подготавливающейся атаки военных и штатских корниловцев». 12 октября вопрос о создании комитета был единодушно одобрен на заседании исполкома Петроградского Совета. В конечном итоге именно вариант большевиков и был официально утвержден на пленуме Петроградского Совета вечером 16 октября. Свое первое организационное совещание ВРК провел лишь 20 октября, избрав Бюро из 5 человек, в которое вошли три большевика (В. А. Антонов-Овсеенко, Н. П. Подвойский и А. Д. Садовский) и два левых эсера (П. Е. Лазимир и Г. Н. Сухарьков). Во главе Бюро формально стоял Лазимир, но основные решения принимались представителями большевиков. Формирование ВРК завершилось 21 октября, в его состав, который насчитывал несколько десятков человек, вошли большевики, левые эсеры и несколько анархистов, а меньшевики с самого начала отказались войти в ВРК. Также в состав комитета вошли представители Петроградского Совета, Совета крестьянских депутатов, Центробалта, Областного исполкома армии, флота и рабочих в Финляндии, фабрично-заводских комитетов и профсоюзов. ВРК размещался в том же здании, что и Петроградский совет-в Смольном институте.
Первоначально ЦК отводило руководящую роль в подготовке восстания Военной организации Петроградского комитета РСДРП(б), которую возглавляли Подвойский и В. И. Невский, но после формирования ВРК эта роль была передана ему. Военная организация должна была подчиняться решениям ВРК. Фактически этот орган координировал подготовку вооруженного восстания, обеспечивал военную сторону выступления. 18 октября прошло гарнизонное совещание, на котором представители полков высказались за поддержку вооруженного выступления против правительства, если такое выступление пройдет от имени Петроградского совета. 21 октября совещание представителей полков в принятой резолюции признало Петроградский совет единственной властью. ВРК с этого дня начал заменять ранее назначенных правительством комиссаров в воинских частях. В ночь на 22 октября представители ВРК официально заявили командующему военным округом Полковникову о назначении своих комиссаров в Штаб округа, но Полковников с ними сотрудничать отказался. 23 октября, когда замена комиссаров близилась к своему завершению, ВРК издал приказ, предоставивший его комиссарам неограниченное право накладывать вето на приказы военных властей. Вечером того же дня на сторону ВРК перешел и гарнизон Петропавловской крепости, был установлен контроль над прилегающим к ней Кронверкским арсеналом. Началась выдача оружия для вооружения отрядов Красной гвардии. Весь день и ночь с 22 на 23 октября Керенский обсуждал со своими главными советниками вопрос о создавшемся положении. Премьер-министр распорядился, чтобы начальник штаба Петроградского военного округа генерал Я. Г. Багратуни направил Петросовету жесткий ультиматум: или он немедленно отказывается от своего заявления от 22 октября, или военные власти примут любые меры, необходимые для восстановления закона и порядка. Штабу Петроградского военного округа было приказано принять все необходимые меры для осуществления решений правительства. Генерал Багратуни отдал приказы юнкерам военных училищ в Петрограде, школам прапорщиков в его пригородах и другим частям прибыть на Дворцовую площадь. 6 ноября началась открытая вооруженная борьба сил ВРК (Военно-революционный комитет) и Временного правительства. Утром юнкерами была закрыта типография «Труд», печатавшая большевистскую газету «Рабочий путь» (под этим названием выходила газета «Правда»), захвачен тираж газеты, на входе выставлена охрана. Получив информацию об этом, руководители ВРК составили и передали полевым комитетам и комиссарам в военных частях приказ под заголовком «Предписание № 1». Петроградскому Совету грозит прямая опасность; ночью контрреволюционные заговорщики пытались вызвать из окрестностей юнкеров и ударные батальоны в Петроград. Газеты «Солдат» и «Рабочий путь» закрыты. Настоящим предписывается привести полк в боевую готовность. Ждите дальнейших распоряжений. Всякое промедление и замешательство будет рассматриваться как измена революции. Затем было дано указание отправить отряд на защиту типографии. Рота солдат Литовского полка под командованием П. В. Дашкевича прибыла к типографии «Труд» и вытеснила юнкеров, возобновив выпуск газеты. Позже состоялось заседание ЦК партии, на котором руководство большевиков сочло, что правительство уже не ведет переговоры, а начинает открытую борьбу, но решили ограничиться мерами оборонительного характера в ожидании открытия съезда Советов. Днем к Зимнему дворцу прибыла рота ударного женского батальона (около 200 человек) и 68 юнкеров Михайловского артиллерийского училища. Кроме того, во дворце уже находились 134 офицера и около 2 тысяч человек из школ прапорщиков Петергофа, Ораниенбаума и Гатчины. Используя эти силы, Керенский попытался защитить правительственные здания, мосты, вокзалы. В тот же день он выступил на заседании Предпарламента, рассчитывая получить резолюцию в поддержку правительства. Однако на заседании в 19 часов Предпарламент отказался предоставлять Керенскому чрезвычайные полномочия для подавления большевистского восстания, им была принята резолюция, резко критиковавшая правительство и требующая проведения решительных реформ, в частности по вопросу о земле и мирных переговорах. Вечером ВРК обратился с воззванием «К населению Петрограда», сообщив, что Петросовет взял на себя «охрану революционного порядка от покушений контрреволюционных погромщиков» и призвал жителей сохранять спокойствие. Позже городская дума во главе с Г. И. Шрейдером приняла резолюцию, осуждающую восстание и призывавшую население Петрограда объединиться вокруг думы «во имя подчинения грубой силы праву», и объявила о создании Комитета общественной безопасности. Правительство и Генштаб приняли решение развести мосты через Неву. Юнкера Михайловского артиллерийского училища прибыли к Литейному мосту, но были разоружены. Ударный женский батальон неудачно пытался развести Троицкий мост. Юнкерам удалось развести только Николаевский мост и некоторое время удерживать Дворцовый мост. Солдаты гарнизона, подчинявшиеся ВРК, заняли небольшие Гренадерский и Сампсониевский мосты через Большую Невку между Выборгским районом и Петроградской стороной. Вечером направленный ВРК отряд солдат Кексгольмского полка занял Центральный телеграф, а Л. Н. Старк, командовавший отрядом матросов, установил контроль над Петроградским телеграфным агентством. От ВРК в Кронштадт, Гельсингфорс, Центробалт были направлены телеграммы с вызовом боевых кораблей Балтийского флота с отрядами матросов. Этот приказ начал выполняться. Солдаты Измайловского гвардейского полка заняли Балтийский вокзал, чтобы воспрепятствовать прибытию верных правительству войск. Поздно вечером Ленин в сопровождении финского социалиста Эйно Рахья покинул конспиративную квартиру и прибыл в Смольный. Ленину казалось, что события развиваются медленно, и он стал требовать принятия более решительных шагов по свержению Временного правительства. В ночь с 24 на 25 октября силы восстания перешли в решительное наступление. Происходил планомерный захват стратегических пунктов и правительственных учреждений. В 1 час 25 минут ночи силами солдат Кексгольмского полка, красногвардейцев Выборгского района и отряда балтийских моряков был взят Главный почтамт. В 2 часа ночи Николаевский вокзал заняла первая рота 6-го запасного саперного батальона. Ночью крейсер «Аврора» стал у Николаевского моста, этот мост был отбит у юнкеров и вновь сведен. В это же время отряд Красной гвардии занял Центральную электростанцию, отключив электроснабжение правительственных зданий. Около 6 часов утра моряки гвардейского флотского экипажа заняли здание Государственного банка, в 7 часов утра силами солдат Кексгольмского полка и красногвардейцев Выборгской стороны была взята Центральная телефонная станция после разоружения охранявших ее юнкеров Владимирского военного училища. В 8 часов отряды красногвардейцев Московского и Нарвского районов заняли последний остававшийся в руках правительства Варшавский вокзал. Командующий Петроградским военным округом Полковников направил доклад Керенскому, в котором оценил положение как «критическое» и сделал вывод, что практически «в распоряжении правительства нет никаких войск». Керенский обратился с воззванием к 1-му, 4-му и 14-му казачьим полкам принять участие в защите «революционной демократии», однако казачьи части отказались подчиниться Временному правительству и не вышли из казарм. Только около 200 человек из 14-го полка все-таки прибыли к Зимнему дворцу. Керенский принял решение привлечь к защите правительства фронтовые армейские части. Он оставил А. И. Коновалова временным главой кабинета и начал подготовку для немедленного выезда в Псков. В 11 часов на автомобиле американского посольства Керенский выехал из Петрограда. Обращение ВРК «К гражданам России»: «К гражданам России! Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов-Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона. Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства-это дело обеспечено. Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян! Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, 7 ноября 1917 года». В ВРК утром был создан полевой штаб (В. А. Антонов-Овсеенко, К. С. Еремеев, Г. И. Чудновский). Был разработан план, по которому восставшие должны были овладеть Мариинским дворцом и распустить Предпарламент, а потом окружить Зимний дворец. Планировалось, что правительство сдастся без сопротивления, а в случае отказа предполагалось обстрелять Зимний дворец из Петропавловской крепости и с крейсера «Аврора», а затем взять дворец штурмом. В 9 часов утра 7 рот Кексгольмского полка выступили для занятия подступов к Мариинскому дворцу. В 10 часов ВРК издал обращение «К гражданам России», сообщавшее, что Временное правительство низложено, а государственная власть перешла к Военно-революционному комитету Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. В 12 часов 30 минут в Мариинском дворце, где в этот момент проходило заседание Предпарламента, начали появляться революционные солдаты Кексгольмского полка и матросы Гвардейского экипажа. На этот момент в самом Мариинском дворце были отключены телефоны. В 13:00 комиссар ВРК Г. И. Чудновский потребовал от собравшихся очистить помещение. Часть из них подчинились, однако около сотни делегатов какое-то время продолжали заседание. В 2 часа дня прибыли корабли из Кронштадта: два минных заградителя «Амур» и «Хопер», яхта «Зарница», учебное судно «Верный» и устаревший линкор «Заря свободы», на них находилось около трех тысяч матросов. В 2 часа 35 минут дня открылось экстренное заседание Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Открыв заседание, Троцкий сообщил: «От имени Военно-революционного комитета объявляю, что Временное правительство больше не существует!», а затем рассказал о развитии событий. После Троцкого под аплодисменты появляется Ленин, и объявил Совету, что «Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась». В 22 часа 40 минут в Смольном открылся 2-й Всероссийский съезд Советов. Во второй половине дня силы Павловского полка окружили Зимний дворец в пределах Миллионной, Моховой и Большой Конюшенной улиц, а также Невского проспекта между Екатерининским каналом и Мойкой. Были выставлены пикеты с участием броневиков на мостах через Екатерининский канал и Мойку и на Морской улице. Затем прибыли отряды красногвардейцев из Петроградского района и с Выборгской стороны, а также части Кексгольмского полка, которые заняли участок севернее Мойки. Зимний дворец продолжали оборонять юнкера, женский ударный батальон и казаки. В большом Малахитовом зале на втором этаже шло заседание кабинета министров Временного правительства под председательством Коновалова. На заседании приняли решение назначить «диктатора» для ликвидации беспорядков, им стал Н. М. Кишкин. Получив назначение, Кишкин прибыл в штаб военного округа, уволил Полковникова, назначив на его место Багратуни. К этому моменту Зимний дворец полностью блокирован силами восстания. Несмотря на то, что в целом силы восстания значительно превосходили по численности войска, оборонявшие Зимний дворец, штурм в 18 часов не был начат. Это было связано с рядом второстепенных обстоятельств, вызвавших задержку мобилизации революционных сил, в частности не успели прибыть отряды матросов из Гельсингфорса. Также, артиллерия Кронштадтской крепости не была подготовлена для стрельбы, не были подготовлены средства для подачи сигнала на штурм. Однако задержка штурма одновременно ослабляла и защитников Зимнего, так как постепенно часть юнкеров уходила с позиций. В 18 часов 15 минут значительная группа юнкеров Михайловского артиллерийского училища покинула дворец, забрав с собой четыре из шести пушек. А около 20 часов разошлись по казармам 200 казаков, охранявших дворец, убедившись в отсутствии массовой поддержки правительства. Комиссар Петропавловской крепости Г. И. Благонравов в 18 часов 30 минут послал двух самокатчиков в Генеральный штаб, куда они и прибыли с ультиматумом о сдаче Временного правительства, срок был назначен на 19 часов 10 минут. Ультиматум был передан в Зимний и отвергнут Кабинетом министров. Вскоре здание Генерального штаба было занято силами восставших. В 20 часов комиссар ВРК Г. И. Чудновский прибыл в Зимний дворец парламентером с новым ультиматумом о сдаче, который также был отвергнут. Красная гвардия, революционные части гарнизона и матросы были готовы начать штурм. После 21 часа революционные войска начали вести ружейно-пулеметный обстрел Зимнего дворца. В 21 час 40 минут по сигнальному выстрелу из пушки Петропавловской крепости был произведен холостой выстрел носового орудия «Авроры», оказавший психологическое воздействие на защитников Зимнего дворца (по мнению некоторых исследователей, крейсер не имел возможности стрелять боевыми снарядами по Зимнему дворцу). После этого вновь вспыхнула перестрелка между осаждавшими Зимний и его защитниками. Затем были разоружены покинувшие свои посты отряды юнкеров и женщин из ударного батальона. К 22 часам в Петроград прибыли из Гельсингфорса поддерживающие восстание корабли: посыльное судно «Ястреб» и пять эсминцев-«Меткий», «Забияка», «Мощный», «Деятельный» и «Самсон». Около 23 часов из Петропавловской крепости был начат обстрел Зимнего боевыми снарядами, хотя большинство из них и не попадало непосредственно в здание. С противоположного берега Невы было совершено 30-35 выстрелов шрапнельными снарядами, обстрел также велся из орудий под аркой Главного штаба. 26 октября в первом часу ночи во дворец проникли первые крупные отряды осаждавших. К часу ночи уже половина дворца находилась в руках восставших. Юнкера прекратили сопротивление, и в 2 часа 10 минут ночи Зимний дворец был взят. В Малую столовую рядом с Малахитовым залом, в которой находились члены Временного правительства, вскоре прибыл Антонов-Овсеенко с отрядом революционных сил. Министр юстиции П. Н. Малянтович позднее вспоминал: «Шум у нашей двери. Она распахнулась-и в комнату влетел как щепка, вброшенная к нам волной, маленький человечек под напором толпы, которая за ним влилась в комнату и, как вода, разлилась сразу по всем углам и заполнила комнату…Мы сидели за столом. Стража уже окружила нас кольцом. «Временное правительство здесь-сказал Коновалов, продолжая сидеть-Что вам угодно?-Объявляю вам, всем вам, членам Временного правительства, что вы арестованы. Я представитель Военно-революционного комитета Антонов-Члены Временного правительства подчиняются насилию и сдаются, чтобы избежать кровопролития-сказал Коновалов!». Арестованные члены Временного правительства (без Керенского, выехавшего за подкреплениями на фронт) под усиленной охраной были отправлены в Петропавловскую крепость. Юнкера и женский батальон были разоружены. Количество жертв вооруженной борьбы было незначительным-с обеих сторон было 6 убитых и 50 раненых. Одна ударница женского батальона впоследствии покончила жизнь самоубийством. Материальный ущерб оценен комиссией Луначарского в 2 миллиона рублей. В результате победы восстания 26 октября вся власть в Петрограде перешла к Петроградскому военно-революционному комитету (хотя Петроградская городская дума продолжала функционировать). На II Съезде Советов рабочих и солдатских депутатов был продекларирован переход власти к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, а 27 октября было сформировано новое правительство России-Совет Народных Комиссаров во главе с Лениным, в состав которого вошли только большевики. Однако к тому моменту Советское правительство еще не контролировало всю территорию государства, и сопротивление сил «контрреволюции» продолжалось. Октябрьская революция, произошедшая в России в ноябре 1917 года, итогом которой стало свержение Временного правительства и установление советской власти, что существенным образом повлияло на дальнейший ход мировой истории. В историографии рассматривается либо как самостоятельное историческое событие, либо как продолжение Февральской революции. Временное правительство было свергнуто в ходе вооруженного восстания в Петрограде, главными организаторами которого были В. И. Ленин, Л. Д. Троцкий, Я. М. Свердлов, В. А. Антонов-Овсеенко, П. Е. Дыбенко, И. В. Сталин и другие. Непосредственное руководство захватом власти осуществлял Военно-революционный комитет Петроградского Совета, в который входили также левые эсеры. В результате вооруженного восстания к власти пришло правительство, сформированное II Всероссийским съездом Советов, абсолютное большинство делегатов которого составили большевики (РСДРП(б)) и их союзники левые эсеры, поддержанные также некоторыми национальными организациями, небольшой частью меньшевиков-интернационалистов, и некоторыми анархистами. В ноябре 1917 года новое правительство было поддержано также большинством Чрезвычайного Съезда крестьянских депутатов. Данная революция имела далеко идущие последствия не только для России, но и для всего мира. Восстание началось 25 октября 1917 года по юлианскому календарю, принятому в то время в России, и хотя уже в феврале 1918 года был введен григорианский календарь и уже первая годовщина отмечалась 7-8 ноября, революция по-прежнему ассоциировалась именно с октябрем, что и нашло отражение в ее названии. С самого начала большевики и их союзники называли события Октября «революцией». Так, на заседании Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов 7 ноября 1917 года Ленин произнес свое знаменитое: «Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, свершилась!». И позже уточнял: «В законе, изданном нашим правительством 26 октября 1917 г., на другой день после революции». Определение «Великая Октябрьская революция» впервые появилось в декларации, оглашенной Ф. Ф. Раскольниковым от имени фракции большевиков в Учредительном собрании. К концу 1930-х годов в советской официальной историографии утвердилось название Великая Октябрьская социалистическая революция. В первое десятилетие после революции она нередко именовалась Октябрьским переворотом, и это название не несло в себе негативного смысла (по крайней мере, в устах самих большевиков) и представлялось более научным в концепции единой революции 1917 года. В. И. Ленин, выступая на заседании ВЦИК 24 февраля 1918 года, говорил: «Конечно, приятно и легко бывает говорить рабочим, крестьянам и солдатам, приятно и легко бывало наблюдать, как после Октябрьского переворота революция шла вперед…»; такое название можно встретить у Л. Д. Троцкого, А. В. Луначарского, Д. А. Фурманова, Н. И. Бухарина, М. А. Шолохова; и в статье Сталина, посвященной первой годовщине Октября (1918), один из разделов назывался «Об октябрьском перевороте». Впоследствии, однако, слово «переворот» стало ассоциироваться с заговором и захватом власти узкой группой лиц (по аналогии с дворцовыми переворотами), утвердилась концепция двух революций, и термин был изъят из официальной историографии. Зато выражение «октябрьский переворот» стало активно употребляться, уже с негативным смыслом, в литературе, критической по отношению к советской власти: в эмигрантских и диссидентских кругах, а начиная с перестройки-и в легальной печати. Обозначение «октябрьский переворот» используется и в некоторых современных научных публикациях, например, в учебнике «История России. XX век» под редакцией А. Б. Зубова (2009) или в 5-м томе словаря «Русские писатели. 1800-1917». Философ А. П. Бутенко использует словосочетание «революционный переворот». Существует широкий спектр оценок Октябрьской революции и ее последствий для страны. Для одних это была национальная катастрофа, перечеркнувшая естественный ход развития предреволюционной России и приведшая к Гражданской войне, отставанию от других государств и установлению в России тоталитарной системы правления (либо, наоборот, к гибели Великой России как империи). Для этой школы историков Октябрьская революция была «путчем, который силой навязала пассивному обществу кучка циничных заговорщиков, не имевших какой-либо реальной опоры в стране». Для других Октябрьская революция-величайшее прогрессивное событие в истории человечества, оказавшее огромное влияние на весь мир, а России позволившее выбрать некапиталистический прогрессивный путь развития, вырвать Россию из вековой отсталости, обеспечить невиданные ранее темпы роста экономики, науки, промышленности и сельского хозяйства, ликвидировать феодальные пережитки и непосредственно в 1917 году скорее спасшее ее от катастрофы. Согласно советской историографии, Октябрь 1917 года был исторически предопределенным, неизбежным завершением пути, по которому «народные массы» сознательно пошли под руководством большевиков, провозвестником грядущего освобождения народов всего мира. Политическая система и государство, возникшие в результате Октябрьской революции, следовательно, обладают полной легитимностью. Например, историк Владимир Булдаков писал: «Анализ электората убеждает, что большевики, не получив общенационального мандата на управление страной, возглавили наиболее радикально настроенную часть народа в административных и промышленных центрах страны. В целом массы отнюдь не сделали выбора в пользу «пролетарского» социализма. Но они хотели «своей» власти. Этим устремлениям, казалось, наиболее полно отвечали большевики…В целом Октябрьская революция свершилась под знаком общечеловеческих ценностей и демократии, но стала утверждаться путем невиданного классового насилия. Очевидно, что мощь Октябрьского взрыва, его глобальные последствия были обусловлены смыканием критических точек общероссийского и мирового развития…Учитывая это, большевистский Октябрь предстает дерзновенной попыткой уравнять исторические шансы всех народов на пути мировой социалистической революции. Можно говорить об «утопизме» подобных замыслов, но нельзя не признать, что они были подготовлены всем развитием тогдашней социальной мысли, а человечество до сих пор страдает от невозможности их воплощения в жизнь». Между этими крайними точками зрения есть и широкий спектр промежуточных мнений. Так, французский историк Марк Ферро указывал, что «Октябрьская революция вполне могла отвечать устремлениям народа, но реально в ней приняли участие немногие». В частности, Борис Кагарлицкий писал: «Российская революция прошла трагическую траекторию, завершившуюся самоотрицанием. Можно ли говорить о русской революции как о потерпевшей неудачу и каковы исторические выводы? Я думаю, что неудачу революция потерпела в той мере, в какой все революции терпят неудачу. Маркузе говорил, что всякая революция является преданной революцией, поскольку неизбежно революция вырывается за пределы всех своих исторических задач и пытается решить глобальные задачи человеческого освобождения. А эти задачи невозможно решить с одной попытки». Согласно определению авторов «Черной книги коммунизма», Октябрьская революция представляла собой совпавшие по времени государственный переворот и кульминацию социальной (в первую очередь, крестьянской) революции, она явилась «одномоментной конвергенцией двух факторов: захвата политической власти партией, решительно отличавшейся от всех других своей организацией, тактикой, идеологией-и широчайшей социальной революции, многообразной и самостоятельной. Эта социальная революция проявлялась прежде всего в виде широкомасштабного крестьянского восстания, мощного движения, уходящего корнями в глубины истории, отмеченной не только вековой ненавистью к помещикам-землевладельцам, но и присущим крестьянству недоверием к городу, ко всему внешнему миру, ко всякой форме государственного вмешательства». Согласно этой концепции, 1917 год в истории России ознаменовался развалом традиционных учреждений и всех форм управления вообще под воздействием ряда разрушительных сил, развивавшихся в обстановке Первой мировой войны, которая сама по себе явилась источником общего упадка, экономического кризиса, социальных потрясений и падения авторитета государства. На короткий, но решающий момент (конец 1917 года) выступление большевиков-политического меньшинства, действовавшего, по сути дела, в вакууме-совпало со стремлениями большинства…На один миг совпали, точнее сказать, слились воедино государственный переворот и социальная революция, перед тем как разойтись на несколько десятилетий-и это были десятилетия диктатуры. Несмотря на то, что лозунги и цели партии большевиков во многих случаях отличались от устремлений основных движущих сил революции, даже при их формальном совпадении, а сама большевистская партия располагала минимальной поддержкой в масштабах страны, «тем не менее, в институциональном вакууме осени 1917 года, когда государственная власть уступила место бесчисленным комитетам, советам и прочим подобным структурам, достаточно было тесно сплоченного и дисциплинированного ядра, готового к решительным действиям, чтобы партия большевиков могла заполучить власть и пользоваться ею совершенно непропорционально своим реальным силам». В историографии выдвигаются различные версии предпосылок Октябрьских событий. В СССР начало формирования этой концепции, вероятно, следует отнести к 1924 году-дискуссии по поводу «Уроков Октября» Льва Троцкого. Окончательно, однако, она сложилась в сталинские времена и оставалась официальной вплоть до окончания советской эпохи. То, что в первые годы советской власти имело скорее пропагандистский смысл (например, именование Октябрьской революции «социалистической»), со временем превратилось в научную доктрину. Согласно этой концепции, в феврале 1917 года началась и уже в ближайшие месяцы полностью завершилась буржуазно-демократическая революция, а события октября 1917-го изначально были революцией социалистической. В БСЭ приводится следующее определение: «Февральская буржуазно-демократическая революция 1917-вторая русская революция, в результате которой было свергнуто самодержавие и созданы условия для перехода к социалистическому этапу революции». С этой концепцией связано и представление о том, что в результате Февральской революции народные массы достигли всех своих целей, в первую очередь-свободы. Большевики же имели своей целью установить в России социализм, предпосылок для которого еще не было; в результате Октябрьская революция обернулась «большевистской контрреволюцией». К ней же, по существу, примыкает и версия «целенаправленной акции германского правительства» («немецкого финансирования», «немецкого золота», «пломбированного вагона»), которая также предполагает, что в октябре 1917 г. произошло событие, не имеющее прямого отношения к Февральской революции. Некоторые авторы распространяют «целенаправленную акцию германского правительства» и на Февральскую революцию, и такой подход укладывается в концепцию единой революции. В то время, как в СССР складывалась концепция «двух революций», Лев Троцкий, уже находясь за рубежом, писал книгу о единой революции 1917 года, в которой отстаивал концепцию, некогда общую для партийных теоретиков: Октябрьский переворот и декреты, принятые большевиками в первые месяцы после прихода к власти, были лишь завершением буржуазно-демократической революции, осуществлением того, за что восставший народ боролся в феврале. Единственным безусловным свершением Февральской революции было отречение Николая II от престола; свержение монархии не может быть названо непосредственным результатом революции, так как форма устройства России, монархического или республиканского, должна была быть определена Учредительным собранием. Однако ни для рабочих, совершавших революцию, ни для солдат, перешедших на их сторону, ни для крестьян, письменно и устно благодаривших петроградских рабочих, свержение Николая II не было самоцелью. Революция непосредственно началась с демонстрации петроградских работниц 23 февраля. «Среди женщин, стоявших в мороз в очередях за хлебом, возникли беспорядки, которые вылились в массовые демонстрации под лозунгами свержения самодержавия и прекращения войны». Усталость от войны наблюдалась как в городах, так и в деревнях, в наибольшей же степени-в армии. Оставались нереализованными и требования революции 1905-07 гг.: крестьяне нуждались в земле, рабочие в гуманном трудовом законодательстве и демократической форме правления. Война продолжалась. В апреле 1917 года министр иностранных дел, лидер кадетов Павел Милюков в специальной ноте уведомил союзников о том, что Россия остается верна своим обязательствам. Армия перешла в наступление 18 июня, закончившееся катастрофой из-за падения дисциплины в Русской армии и усталости от войны; однако и после этого правительство отказывалось начать переговоры о мире. Все попытки министра земледелия, лидера эсеров Виктора Чернова начать аграрную реформу блокировались большинством Временного правительства. Попытка министра труда социал-демократа Матвея Скобелева ввести цивилизованное трудовое законодательство также закончилась ничем. Восьмичасовой рабочий день приходилось устанавливать явочным порядком, на что промышленники нередко отвечали локаутами. Реально были завоеваны политические свободы (слова, печати, собраний и так далее), но они еще не были закреплены в Конституции, которой на тот момент не существовало, а июльский разворот Временного правительства показал, как легко они могут быть отменены. Газеты левого направления (не только большевистские) закрывались правительством; не редки были случаи разгона митингов и закрытия типографий «энтузиастами» без санкции правительства. Параллельно органам Временного правительства, к которому власть перешла в феврале 1917 года, сложилась мощная система Советов рабочих и солдатских, а позже и крестьянских депутатов, строительство которой началось в городах и деревнях еще в 1905 году. В результате стихийной самоорганизации общества возникали многочисленные фабричные и заводские комитеты, вооруженная рабочая милиция («Красная гвардия»), крестьянские, солдатские, казачьи комитеты. Февральская революция высвободила накопившиеся в людях за долгие годы озлобленность и раздражение; митингование стало антиподом парламентской демократии, и требования, выдвигаемые общественными движениями, становились все более и более радикальными. Ситуацию, сложившуюся после сформирования правительства («слишком правого для такой страны», по мнению А. В. Кривошеина), Ленин характеризовал как «двоевластие», а Троцкий как «двоебезвластие»: социалисты в Советах могли править, но не хотели, «прогрессивный блок» в правительстве хотел править, но не мог, оказавшись вынужденным опираться на Петроградский совет, с которым расходился во взглядах по всем вопросам внутренней и внешней политики. Революция развивалась от кризиса к кризису, и первый разразился уже в апреле. 2 марта 1917 года Петроградский Совет позволил самопровозглашенному Временному комитету Государственной думы сформировать кабинет, в котором ни одного сторонника вывода России из войны не оказалось; даже единственному в правительстве социалисту А. Ф. Керенскому революция нужна была для победы в войне. 6 марта Временное правительство опубликовало воззвание, которое, по словам Милюкова, «первой своей задачей ставило доведение войны до победного конца и заявляло при этом, что оно будет свято хранить связывающие нас с другими державами союзы и неуклонно исполнит заключенные с союзниками соглашения». В ответ Петроградский Совет 10 марта принял манифест «К народам всего мира»: «В сознании своей революционной силы российская демократия заявляет, что она будет всеми мерами противодействовать империалистской политике своих господствующих классов и она призывает народы Европы к совместным решительным выступлениям в пользу мира». В тот же день была создана Контактная комиссия-отчасти для усиления контроля за действиями правительства, отчасти для поисков взаимопонимания. В результате была выработана декларация от 27 марта, удовлетворившая большинство Совета. Публичная полемика по вопросу о войне и мире на некоторое время прекратилась. Однако 18 апреля Милюков под давлением союзников, требовавших внятных заявлений о позиции правительства, составил в качестве комментария к декларации от 27 марта ноту, в которой говорилось о «всенародном стремлении довести мировую войну до решительной победы» и о том, что Временное правительство «будет вполне соблюдать обязательства, принятые в отношении наших союзников». Левый меньшевик Н. Н. Суханов, автор мартовского соглашения между Петроградским советом и Временным комитетом Государственной думы, считал, что этот документ «окончательно и официально» расписывался «в полной лживости декларации 27 марта, в отвратительном обмане народа революционным правительством». Такое заявление от имени народа не замедлило вызвать взрыв. В день его опубликования, 20 апреля, беспартийный прапорщик запасного батальона гвардии Финляндского полка член Исполкома Петроградского совета Ф. Ф. Линде без ведома Совета вывел на улицу Финляндский полк, примеру которого тотчас последовали другие воинские части Петрограда и окрестностей. Вооруженная манифестация перед Мариинским дворцом под лозунгом «Долой Милюкова!», а затем и «Долой Временное правительство!» продолжалась два дня. 21 апреля активное участие в ней приняли петроградские рабочие и появились плакаты «Вся власть Советам!». Сторонники «прогрессивного блока» ответили на это демонстрациями в поддержку Милюкова. «Нота 18 апреля-сообщает Н. Суханов-всколыхнула не одну столицу. Точь-в-точь то же самое разыгралось и в Москве. Рабочие бросали станки, солдаты-казармы. Те же митинги, те же лозунги-за и против Милюкова. Те же два лагеря и та же спаянность демократии…». Исполком Петроградского Совета, оказавшийся не в силах прекратить манифестации, потребовал от правительства разъяснений, которые и были даны. В резолюции Исполкома, принятой большинством голосов (40 против 13), было признано, что вызванное «единодушным протестом рабочих и солдат Петрограда» разъяснение правительства «кладет конец возможности истолкования ноты 18 апреля в духе, противном интересам и требованиям революционной демократии». Резолюция в заключение выражала уверенность в том, что «народы всех воюющих стран сломят сопротивление своих правительств и заставят их вступить в переговоры о мире на почве отказа от аннексий и контрибуций». Но вооруженные манифестации в столице прекратил не этот документ, а воззвание Совета «Ко всем гражданам», в котором содержалось и специальное обращение к солдатам: «Без зова Исполнительного Комитета в эти тревожные дни не выходите на улицу с оружием в руках; только Исполнительному Комитету принадлежит право располагать вами; каждое распоряжение о выходе воинской части на улицу (кроме обычных нарядов) должно быть отдано на бланке Исполнительного Комитета, скреплено его печатью и подписано не меньше, чем двумя из следующих лиц…». После обнародования воззвания командующий Петроградским военным округом генерал Л. Г. Корнилов, со своей стороны тоже пытавшийся вывести на улицы войска-для защиты Временного правительства, подал в отставку, а Временному правительству ничего не оставалось, как принять ее. Ощутив в дни апрельского кризиса свою неустойчивость, Временное правительство поспешило избавиться от непопулярного Милюкова и в очередной раз обратилось за помощью к Петроградскому совету, пригласив социалистические партии делегировать в правительство своих представителей. После долгих и острых дискуссий в Петросовете 5 мая правые социалисты приглашение приняли: Керенский был назначен военным министром, лидер эсеров Чернов взял портфель министра земледелия, социал-демократ (И. Г. Церетели стал министром почт и телеграфов, его товарищ по партии Скобелев возглавил министерство труда и, наконец, народный социалист А. В. Пешехонов стал министром продовольствия. Таким образом, министры-социалисты были призваны решить самые сложные и самые острые проблемы революции, а в результате-принять на себя недовольство народа продолжающейся войной, обычными для всякой войны перебоями с продовольствием, нерешенностью земельного вопроса и отсутствием нового трудового законодательства. При этом большинство правительства легко могло блокировать любые инициативы социалистов. Примером тому может служить работа Комитета по вопросам труда, в котором Скобелев попытался разрешить конфликт рабочих с промышленниками. На рассмотрение Комитета был предложен целый ряд законопроектов, в том числе о свободе стачек, о восьмичасовом рабочем дне, ограничении детского труда, пособиях по старости и нетрудоспособности, биржах труда. В. А. Авербах, представлявший в Комитете промышленников, в своих воспоминаниях рассказывал: «Наши заклятые враги, члены рабочей фракции комитета, были вооружены до зубов. Когда на первом заседании на нас обрушились формулы, цитаты, имена и названия, причем с необыкновенной легкостью и даже не без изящества, мы были разгромлены еще до начала битвы…Тщательно скрывая подавленность и понимая недостаток собственной подготовки, мы пытались компенсировать его красноречием и искренностью». В результате то ли красноречия, то ли искренности промышленников приняты оказались только два законопроекта-о биржах и о пособии по болезни. «Другие проекты, подвергнутые беспощадной критике, отправлялись в шкаф министра труда и больше оттуда не вынимались». Авербах не без гордости рассказывает о том, как промышленники сумели не уступить своим «заклятым врагам» почти что ни пяди и мимоходом сообщает, что все отвергнутые ими законопроекты «после победы большевистской революции были использованы Советским правительством либо в их первоначальном виде, либо в том виде, в котором они были предложены группой рабочих Комитета по вопросам труда». Меньшевики и эсеры, приняв в мае решение войти во Временное правительство, с одной стороны, не смогли провести обещанные радикальные реформы и поэтому начали утрачивать свой авторитет среди части поддерживавших их рабочих и крестьян, а с другой стороны-уступили «протестное поле» большевикам. В связи с тем, что повсеместные требования крестьянских сходов о «черном переделе»-перераспределении земель, не обрабатываемых крупными собственниками, и снижении арендных платежей не находили ответа, крестьяне приступили к самоорганизации, создавая по собственной инициативе земельные комитеты, во главе которых, как правило, вставали представители сельской интеллигенции, близкие к эсерам (учителя, священники, агрономы, земские врачи). Уже в мае-июне 1917 года многие земельные комитеты начали захват сельскохозяйственного инвентаря и скота в помещичьих хозяйствах, выпас на помещичьих пастбищах, вырубки в помещичьих лесах. Популярности правительству правые социалисты в конечном счете не добавили, но свою собственную растеряли в считанные месяцы; «двоебезвластие» переместилось внутрь правительства. На открывшемся в Петрограде 3 июня I Всероссийском съезде Советов левые социалисты (большевики, межрайонцы и левые эсеры) призывали правое большинство Съезда взять власть в свои руки: только такое правительство, считали они, может вывести страну из перманентного кризиса. Но у правых социалистов нашлось много причин в очередной раз отказаться от власти; большинством голосов Съезд выразил доверие Временному правительству. 18 июня Керенский под давлением союзников и российских сторонников продолжения войны начал плохо подготовленное наступление. В тот же день в Петрограде прошла демонстрация под антивоенными лозунгами. Историк Н. Суханов отмечает, что эта массовая манифестация продемонстрировала значительный рост влияния большевиков и их ближайших союзников-межрайонцев-в первую очередь среди петроградских рабочих. По свидетельству члена ЦИК Суханова, с 19 июня в Петрограде было «тревожно», «город чувствовал себя накануне какого-то взрыва»; газеты печатали слухи о том, как 1-й Пулеметный полк сговаривается с 1-м Гренадерским о совместном выступлении против правительства; Троцкий утверждает, что сговаривались не только полки между собой, но и заводы с казармами. Исполком Петроградского совета издавал воззвания, рассылал агитаторов на заводы и казармы, но авторитет правосоциалистического большинства Совета был подорван активной поддержкой наступления; «ничего не выходило из агитации, из хождения в массы», констатирует Суханов. Более авторитетные большевики и межрайонцы призывали к терпению…Тем не менее взрыв произошел. Суханов связывает выступление мятежных полков с развалом коалиции: 2 июля четыре министра-кадета вышли из правительства-в знак протеста против соглашения, заключенного правительственной делегацией (Терещенко и Церетели) с Украинской Центральной Радой: уступки сепаратистским тенденциям Рады стали «последней каплей, переполнившей чашу». Троцкий считает, что конфликт по поводу Украины был лишь поводом: «Выбор момента подсказан был провалом наступления, пока еще не признанным официально, но уже не составлявшим сомнения для посвященных». Либералы сочли своевременным оставить своих левых союзников лицом к лицу с поражением и с большевиками. Слух об отставке кадетов немедленно распространился по столице и политически обобщил все текущие конфликты в одном лозунге, вернее, вопле: надо кончать с коалиционной канителью! По мнению историка В. Родионова, демонстрации 3 июля были организованы большевиками, однако в 1917 году Особая следственная комиссия не смогла доказать этого. Вечером 3 июля многие тысячи вооруженных солдат Петроградского гарнизона и рабочих столичных предприятий с лозунгами «Вся власть Советам!» и «Долой министров-капиталистов!» окружили Таврический дворец, штаб-квартиру избранного съездом ЦИКа, требуя, чтобы ЦИК взял наконец власть в свои руки. О том же внутри Таврического дворца на экстренном заседании левые социалисты просили своих правых товарищей, не видя иного выхода. На протяжении 3 и 4 июля к манифестации присоединялись все новые воинские части и столичные предприятия (многие рабочие выходили на демонстрацию с семьями), из окрестностей прибывали матросы Балтийского флота. Историк Ю. Кириенко писал, что начало столкновения, вероятно, спровоцировали участники правых экстремистских организаций, открывшие стрельбу с крыш и окон домов. С ним не соглашался историк В. Родионов, который писал, что столкновения были спровоцированы большевиками, рассадившими на крышах своих стрелков, начавших пальбу из пулеметов по демонстрантам, при этом приблизительно одинаковый урон пулеметчики большевиков нанесли как казакам, так и демонстрантам. Некоторые историки не разделяют этого мнения. Историк Георгий Злоказов писал, что виновность большевиков не подтвердили и рядовые участники июльских событий-рабочие и солдаты, показания которых не были оспорены очевидцем-кадетом: манифестации проходили именно перед Таврическим дворцом, на Мариинский, в котором заседало правительство, никто не покушался («о Временном правительстве как-то забыли», свидетельствует Милюков), хотя взять его штурмом и арестовать правительство не составляло никакого труда; 4 июля именно верный межрайонцам 176-й полк охранял Таврический дворец от возможных эксцессов со стороны манифестантов. Но уговорить рабочих, солдат и матросов прекратить манифестацию можно было только одним-единственным способом: обещать, что ЦИК решит вопрос о власти. Брать власть в свои руки правые социалисты не хотели. Члены ЦИК Троцкий, Каменев и Зиновьев, которых, в отличие от лидеров правых социалистов, солдаты еще соглашались слушать, призывали манифестантов разойтись после того, как они продемонстрировали свою волю. И постепенно они расходились. Но, по соглашению с правительством, руководство ЦИК вызвало с фронта надежные войска-для наведения порядка в городе. Историк русской революции и участник антибольшевистской борьбы в эмиграции С. П. Мельгунов объяснял наличие разных, порой диаметрально противоположных, оценок роли большевиков в июльских событиях тем, что, организованное, по его мнению, большевиками, восстание 3-5 июля намеренно прикрывалось мимикрией, которая готовилась ими и позднее-в октябре 1917-го-как путь для отступления в случае неудачи авантюры: «большевики вынуждены-де были вмешиваться в стихийное движение, чтобы придать ему организованные формы». После ввода войск в Петроград сначала на большевиков, а затем на межрайонцев и левых эсеров обрушились обвинения в попытке вооруженного свержения существующей власти и сотрудничестве с Германией; начались аресты и бессудные уличные расправы. Ни в одном случае обвинение не было доказано, ни один обвиняемый не предстал перед судом, хотя, за исключением Ленина и Зиновьева, скрывшихся в подполье, все обвиняемые были арестованы. Обвинения в сотрудничестве с Германией не избежал даже умеренный социалист, министр земледелия Виктор Чернов; однако решительный протест партии эсеров, с которой правительству еще приходилось считаться, быстро превратил дело Чернова в «недоразумение». 7 июля глава правительства князь Львов подал в отставку и министром-председателем стал Керенский. Сформированное им новое коалиционное правительство занялось разоружением рабочих и расформированием полков, не только участвовавших в июльских манифестациях, но и просто выразивших свои симпатии левым социалистам. Порядок в Петрограде и окрестностях был наведен; труднее было навести порядок в стране. Ухудшалось положение на фронте: германские войска успешно продолжали наступление, начатое еще в июле, не помогли ни введенные правительством 12 июля смертная казнь на фронте и «военно-революционные суды» при дивизиях, ни заградительные отряды Корнилова. Дезертирство из армии, к тому времени достигшее, по официальным данным, 1, 5 миллионов, не прекращалось; по стране бродили десятки тысяч вооруженных людей. В течение лета аграрные беспорядки делались все более ожесточенными, что объяснялось и огромным числом дезертиров, хлынувших с фронта. Если в первые месяцы после революции Советы еще могли навести порядок «одним росчерком пера» (как Петроградский совет в дни апрельского кризиса), то к середине лета и их авторитет был подорван. В стране нарастала неразбериха. В конце июля правительство выселило Петроградский совет и ЦИК в Смольный институт. В ночь на 21 августа 12-я армия, рискуя оказаться в окружении, оставила Ригу и Двинск и отошла к Вендену. В то время, как большевиков после Октябрьского переворота будут обвинять в свержении законного правительства, само Временное правительство прекрасно сознавало свою незаконность. Оно было создано Временным комитетом Государственной думы, однако никакие положения о Думе не наделяли ее правом формировать правительство, не предусматривали создание временных комитетов с исключительными правами и срок полномочий IV Государственной думы, избранной в 1912 году, истекал в 1917-м. В то же время легитимность Временного правительства была заложена в указе Николая II, подписанном за два часа до отречения, о назначении премьер-министром будущего председателя Временного правительства князя Львова. Впоследствии законность Временного правительства как высшего исполнительного органа до выборов в Учредительное собрание была подтверждена в акте «Об отказе от восприятия верховной власти впредь до установления в Учредительном собрании образа правления и новых основных законов государства российского» братом Николая II, Великим князем Михаилом Александровичем. Таким образом, существовала преемственность власти от отречения царя ко Временному правительству, к Учредительному собранию. Правительство существовало милостью Советов и зависело от них. Но эта зависимость становилась все более тягостной: запуганные и притихшие после Июльских дней, осознавшие, что после расправы над левыми социалистами наступит очередь правых, Советы были враждебнее, чем когда-либо прежде. Но сами Советы были сильны лишь поддержкой петроградских рабочих и матросов Балтийского флота. Друг и главный советник Б. Савинков подсказал Керенскому причудливый способ освободиться от «советской» зависимости: опереться на армию в лице популярного в правых кругах генерала Корнилова, который, однако, по свидетельствам очевидцев, с самого начала не понимал, почему он должен служить опорой Керенскому и считал, что «единственным исходом… является установление диктатуры и объявление всей страны на военном положении». 21 августа Керенский запросил свежие войска с фронта, корпус регулярной кавалерии с либеральным генералом во главе. Еще в канун мятежа, 25 августа, разразился очередной правительственный кризис: министры-кадеты, сочувствовавшие если не самому Корнилову, то его делу, подали в отставку. Корнилов «по запросу Керенского» направил в Петроград казачьи части 3-го конного корпуса и Туземную («Дикую») дивизию, но под командованием совсем не либерального генерал-лейтенанта А. М. Крымова. Заподозрив неладное, Керенский 27 августа сместил Корнилова с поста главнокомандующего, приказав сдать полномочия начальнику штаба. С последних дней августа начались поджоги и разграбление помещичьих усадеб, сопровождавшиеся изгнанием владельцев. На Украине и в центральной России-в Тамбовской, Пензенской, Воронежской, Саратовской, Орловской, Тульской, Рязанской губерниях-были сожжены тысячи усадеб, убиты сотни их владельцев. Подавлять локальные выступления оказывалось некому: присланные для усмирения солдаты, в большинстве своем крестьяне, точно так же жаждавшие земли, все чаще переходили на сторону повстанцев. Корнилов отказался признать свою отставку; в изданном 28 августа приказе № 897 Корнилов заявил: «Принимая во внимание, что при создавшейся обстановке дальнейшие колебания смертельно опасны и что предварительно отданные распоряжения отменить уже поздно, я, сознавая всю ответственность, решил не сдавать должность Верховного Главнокомандующего, чтобы спасти Родину от неминуемой гибели, а русский народ от немецкого рабства». Решение, принятое, как утверждает Милюков, «втайне от лиц, имевших ближайшее право в нем участвовать», для многих идейных сторонников, начиная с Савинкова, сделало невозможной дальнейшую поддержку Корнилова: «Решаясь выступить открыто для давления на правительство, Корнилов едва ли соображал, как называется этот шаг на языке закона и под какую статью уголовного уложения можно подвести его поступок». Обратиться за помощью правительству оказалось не к кому, кроме Советов, которые прекрасно поняли, что постоянно поминаемые генералом «безответственные организации», против которых следует принять энергичные меры, это именно Советы. Троцкий рассказывает, как 28 августа матросы крейсера «Аврора», призванные охранять Зимний дворец (куда после июльских дней переселилось правительство), пришли к нему в «Кресты» посоветоваться: стоит ли охранять правительство-не пора ли его арестовать? Троцкий счел, что не пора, однако Петроградский совет, в котором большевики еще не имели большинства, но уже стали ударной силой благодаря своему влиянию среди рабочих и моряков в Кронштадте, дорого продал свою помощь, потребовав вооружения рабочих-на случай, если дело дойдет до боев в городе-и освобождения арестованных товарищей. Второе требование правительство удовлетворило наполовину, согласившись отпустить арестованных под залог. Однако этой вынужденной уступкой правительство их фактически реабилитировало: освобождение под залог означало, что если арестованные и совершили какие-то преступления, то, во всяком случае, не тяжкие.
До боев в городе дело не дошло: войска были остановлены на дальних подступах к Петрограду без единого выстрела. Впоследствии один из тех, кто должен был поддержать выступление Корнилова в самом Петрограде, полковник Дутов, по поводу «вооруженного выступления большевиков» рассказывал: «Между 28 августа и 2 сентября, под видом большевиков должен был выступить я…Ну, я бегал в экономический клуб звать выйти на улицу, да за мной никто не пошел». Корниловский мятеж, более или менее откровенно поддержанный значительной частью офицерства, не мог не обострить и без того сложные взаимоотношения между солдатами и офицерами-что, в свою очередь, не способствовало сплочению армии и позволило Германии успешно развивать наступление. В результате мятежа разоруженные в июле рабочие оказались вновь вооружены. Однако еще раньше, чем большевики и левые эсеры получили большинство, 31 августа, Петроградский Совет принял предложенную большевиками резолюцию о переходе власти к Советам: за нее проголосовали почти все беспартийные депутаты. Аналогичные резолюции в тот же день или на следующий приняли свыше сотни местных советов.
Прошедшие в августе-сентябре муниципальные выборы показали начавшуюся поляризацию в обществе. 1 сентября специальным правительственным актом, подписанным министром-председателем Керенским и министром юстиции А. С. Зарудным, Россия была провозглашена Республикой. Временное правительство не обладало полномочиями определять форму правления, акт вместо энтузиазма вызвал недоумение и был воспринят-равным образом и левыми, и правыми-как кость, брошенная социалистическим партиям, выяснявшим в это время роль Керенского в Корниловском мятеже. 5 сентября за передачу власти Советам высказалась и Москва. 9 сентября Балтийский флот на всех своих кораблях поднял красные флаги. С начала сентября вновь нарастает забастовочное движение. Опереться на армию не удалось; Советы левели, несмотря ни на какие репрессии против левых социалистов, а отчасти и благодаря им, особенно заметно-после выступления Корнилова и становились ненадежной опорой даже для правых социалистов. Правительство (точнее, временно замещавшая его Директория) при этом подвергалось жесткой критике как слева, так и справа: социалисты не могли простить Керенскому попытку сговориться с Корниловым, правые не могли простить предательства. В поисках опоры Директория пошла навстречу инициативе правых социалистов-членов ЦИК, созвавших так называемое Демократическое совещание. Представителей политических партий, общественных организаций и учреждений инициаторы приглашали по собственному выбору и меньше всего соблюдая принцип пропорционального представительства; такое подобранное сверху, корпоративное представительство еще меньше, чем Советы (избранные снизу подавляющим большинством граждан), могло служить источником законной власти, но могло, как предполагалось, потеснить на политической сцене Советы и избавить новое правительство от необходимости обращаться за санкцией в ЦИК. Открывшееся 14 сентября 1917 года Демократическое совещание, на котором одни из инициаторов рассчитывали сформировать «однородное демократическое правительство», а другие-создать представительный орган, которому до Учредительного собрания было бы подотчетно правительство, не решило ни той, ни другой задачи, лишь обнажило глубочайшие разногласия в стане демократии. Состав правительства в конце концов было предоставлено определить Керенскому, а Временный совет Российской республики в ходе обсуждений из контролирующего органа превратился в совещательный; да и по составу оказался намного правее Демократического совещания. 20 сентября отпущенный под залог Троцкий возглавил Петроградский совет. 25 сентября было сформировано новое коалиционное правительство. 29 сентября началась Моонзундская операция германского флота, завершившаяся 6 октября захватом Моонзундского архипелага. Итоги Совещания не могли удовлетворить ни левых, ни правых; продемонстрированная на нем слабость демократии лишь добавила аргументов как Ленину, так и Милюкову: и лидер большевиков, и лидер кадетов считали, что для демократии в стране уже не осталось места-и потому, что нарастающая анархия объективно требовала сильной власти, и потому, что весь ход революции лишь усиливал поляризацию в обществе. Продолжался распад промышленности, обострялся продовольственный кризис; то в одном, то в другом регионе возникали нешуточные «беспорядки» и все чаще инициаторами беспорядков становились солдаты; положение на фронте стало источником постоянной тревоги. Только героическое сопротивление Балтийского флота не позволяло немцам продвинуться дальше. Полуголодная и полуодетая армия, по словам командующего Северным фронтом генерала Черемисова, самоотверженно несла лишения, но надвигавшиеся осенние холода грозили положить конец и этому долготерпению. Масла в огонь подливали небеспочвенные слухи о том, что правительство собирается переехать в Москву и сдать Петроград немцам. В такой обстановке 7 октября в Мариинском дворце открылся Предпарламент. На первом же заседании большевики, огласив свою декларацию, демонстративно покинули его. Главным вопросом, которым пришлось заниматься Предпарламенту на протяжении всей его недолгой истории, было состояние армии. Правая печать утверждала, что армию разлагают большевики своей агитацией, в Предпарламенте говорили о другом: армия из рук вон плохо снабжается продовольствием, испытывает острый недостаток в обмундировании и обуви, не понимает и никогда не понимала целей войны; программу оздоровления армии, выработанную еще до Корниловского выступления, военный министр А. И. Верховский нашел неосуществимой, а две недели спустя, на фоне новых поражений заключил, что продолжение войны невозможно в принципе. П. Н. Милюков свидетельствует, что позицию Верховского разделяли даже некоторые лидеры партии конституционных демократов, но-«единственной альтернативой был бы сепаратный мир…а на сепаратный мир тогда никто идти не хотел, как ни ясно было, что разрубить безнадежно запутавшийся узел можно было бы только выходом из войны». Мирные инициативы военного министра закончились его отставкой 23 октября. 24 октября, в последний раз выступая в Предпарламенте и вполне сознавая свою обреченность, заочно полемизировал с большевиками не как с германскими агентами, а как с пролетарскими революционерами: «Организаторы восстания не содействуют пролетариату Германии, а содействуют правящим классам Германии, открывают фронт русского государства перед бронированным кулаком Вильгельма и его друзей…Для Временного правительства безразличны мотивы, безразлично, сознательно или бессознательно это, но, во всяком случае, в сознании своей ответственности я с этой кафедры квалифицирую такие действия русской политической партии как предательство и измену Российскому государству…». Но главные события разворачивались вдали от Мариинского дворца, в Смольном институте. «Рабочие-писал Троцкий в своей «Истории»-бастовали слой за слоем, вопреки предупреждениям партии, советов, профессиональных союзов. Не вступали в конфликты только те слои рабочего класса, которые уже сознательно шли к перевороту. Спокойнее всего оставался, пожалуй, Петроград. Уже в 1917 г. сложилось представление о том, что правительство Германии, заинтересованное в выходе России из войны, целенаправленно организовало переезд из Швейцарии в Россию представителей радикальной фракции РСДРП во главе с Лениным в т. н. «пломбированном вагоне». В частности, С. П. Мельгунов вслед за Милюковым утверждал, что Германское правительство через А. Л. Парвуса финансировало деятельность большевиков, направленную на подрыв боеспособности русской армии и дезорганизацию оборонной промышленности и транспорта. А. Ф. Керенский уже в эмиграции сообщал, что еще в апреле 1917 г. французский министр-социалист А. Тома передал Временному правительству информацию о связях большевиков с немцами; соответствующее обвинение было предъявлено большевикам в июле 1917 года. И в настоящее время многие отечественные и зарубежные исследователи и литераторы придерживаются этой версии. Некоторую путаницу в нее вносит представление о Л. Д. Троцком как об англо-американском шпионе, и эта проблема также восходит к весне 1917 г., когда в кадетской «Речи» появились сообщения о том, что, находясь в США, Троцкий получил 10 000 то ли марок. Это представление объясняет разногласия между Лениным и Троцким по поводу Брестского мира (лидеры большевиков получали деньги из разных источников), но оставляет открытым вопрос: чьей акцией был Октябрьский переворот, к которому Троцкий, как председатель Петроградского совета и фактический руководитель Военно-революционного комитета, имел самое прямое отношение? У историков к этой версии есть и другие вопросы. Германии необходимо было закрыть восточный фронт и поддерживать в России противников войны-вытекает ли из этого автоматически, что противники войны служили Германии и не имели никаких иных причин добиваться прекращения «мировой бойни»? Государства Антанты, со своей стороны, были кровно заинтересованы и в сохранении, и в активизации восточного фронта и всеми средствами поддерживали в России сторонников «войны до победного конца»-следуя той же логике, отчего не предположить, что оппонентов большевиков вдохновляло «золото» иного происхождения, а вовсе не интересы России? Все партии нуждались в деньгах, всем крупным партиям приходилось тратить немалые средства на агитацию и пропаганду, на избирательные кампании (выборов различных уровней в 1917 году проводилось много) и прочее-и все страны, вовлеченные в Первую мировую войну, имели свои интересы в России; но вопрос об источниках финансирования партий, потерпевших поражение, уже никого не интересует и остается практически не исследованным. В начале 90-х годов американский историк С. Ляндерс обнаружил в российских архивах документы, подтверждающие, что в 1917 году члены Заграничного бюро ЦК получали денежные субсидии от швейцарского социалиста Карла Моора; позже выяснилось, что швейцарец был германским агентом. Однако субсидии составили всего 115 тысяч швейцарских крон, да и те были использованы за рубежом для организации 3-й циммервальдской конференции. Пока это единственное документальное подтверждение получения большевиками «немецких денег». Что же касается А. Л. Парвуса, то на его счетах вообще трудно отделить немецкие деньги от не немецких, поскольку к 1915 году он и сам уже был миллионером; и если бы его причастность к финансированию РСДРП(б) была доказана, пришлось бы еще специально доказывать, что при этом использовались именно немецкие деньги, а не личные накопления Парвуса. Серьезных историков больше интересует другой вопрос: какую роль в событиях 1917 года могла играть финансовая помощь (или иное покровительство) с той или с другой стороны? Сотрудничество большевиков с германским Генштабом призван доказать «пломбированный вагон», в котором группа большевиков во главе с Лениным проехала через Германию. Но месяц спустя тем же маршрутом, благодаря посредничеству Р. Гримма, от которого отказался Ленин, проследовали еще два «пломбированных вагона», с меньшевиками и эсерами-но не всем партиям предполагаемое покровительство кайзера помогло победить. Запутанные финансовые дела большевистской «Правды» позволяют утверждать или предполагать, что ей оказывали помощь заинтересованные немцы; но несмотря ни на какое финансирование «Правда» оставалась «маленькой газетой» (Д. Рид рассказывает, как в ночь переворота большевики захватили типографию «Русской воли» и впервые отпечатали свою газету в большом формате), которую после Июльских дней постоянно закрывали и вынуждали менять название; десятки больших газет вели антибольшевистскую пропаганду-почему маленькая «Правда» оказалась сильнее? То же относится и ко всей большевистской пропаганде, которую, как предполагается, финансировали немцы: большевики (и их союзники-интернационалисты) своей антивоенной агитацией разложили армию-но гораздо большее число партий, располагавших несоизмеримо большими возможностями и средствами, в это время агитировали за «войну до победного конца», взывали к патриотическим чувствам, обвиняли в предательстве рабочих с их требованием 8-часового рабочего дня-почему большевики выиграли столь неравный бой? А. Ф. Керенский на связях большевиков с германским Генштабом настаивал и в 1917 году, и десятилетия спустя; в июле 1917 г. при его участии было составлено коммюнике, в котором «Ленин и его сподвижники» обвинялись в создании специальной организации «с целью поддержки враждебных действий воюющих с Россией стран». Участник событий 1917 года, член Партии народных социалистов, историк С. П. Мельгунов полагал, что в контексте общегосударственной ситуации октябрьских дней захват власти в России большевиками не был неизбежен, неизбежным его сделали конкретные ошибки правительства, которое имело все возможности его предотвратить, однако не сделало этого, пребывая в уверенности, что это выступление большевиков гарантированно ожидает та же участь, что и в июльские дни. «Курс на вооруженное восстание» был принят большевиками еще на VI съезде в начале августа, но в то время загнанная в подполье партия не могла даже готовиться к восстанию: сочувствовавшие большевикам рабочие были разоружены, их военные организации были разгромлены, революционные полки Петроградского гарнизона расформированы. Возможность вновь вооружиться представилась лишь в дни Корниловского выступления, но после его ликвидации казалось, что открылась новая страница мирного развития революции. Лишь в 20-х числах сентября, после того, как большевики возглавили Петроградский и Московский советы и после провала Демократического совещания Ленин вновь заговорил о восстании. Получив большинство в Петроградском совете, левые социалисты фактически восстановили в городе доиюльское двоевластие и на протяжении двух недель две власти открыто мерились силами: правительство приказывало полкам выступить на фронт-Совет назначал проверку приказа и установив, что продиктован он не стратегическими, а политическими мотивами, приказывал полкам остаться в городе; командующий ВО запрещал выдавать рабочим оружие из арсеналов Петрограда и окрестностей-Совет выписывал ордер и оружие выдавалось; в ответ правительство попыталось вооружить своих сторонников винтовками из арсенала Петропавловский крепости-явился представитель Совета и выдача оружия прекратилась. 9 октября 1917 г. правые социалисты внесли в Петроградский совет предложение создать Комитет революционной обороны для защиты столицы от опасно приблизившихся немцев; по замыслу инициаторов, Комитет должен был привлечь и организовать рабочих для активного участия в обороне Петрограда-большевики увидели в этом предложении возможность легализации рабочей красной гвардии и ее столь же легального вооружения и обучения для грядущего восстания. 10 октября Центральный комитет принятой резолюцией поставил восстание в повестку дня. 16 октября расширенное заседание ЦК с участием представителей районов подтвердило принятое решение. Пленум Петроградского совета одобрил создание Комитета революционной обороны, но уже как Военно-революционного. Оппоненты большевиков-правые социалисты и кадеты-«назначили» восстание сначала на 17-е число. 18 октября совещание представителей полков по предложению Троцкого приняло резолюцию о неподчинении гарнизона Временному правительству; исполняться могли только те приказы штаба военного округа, которые подтверждены солдатской секцией Петроградского совета. Правые социалисты и кадеты «переназначили» восстание сначала на 20-е число. Важнейшие события октябрьского переворота из журнала Вокруг света, № 11, ноябрь 2008 года. 21 октября совещание представителей полков в принятой резолюции признало Петроградский совет единственной властью. Правительство неустанно готовилось к восстанию, опять «переназначенному» на 22 октября (объявленное Днем Петроградского совета). Военно-революционный комитет назначал своих комиссаров во все важные в стратегическом отношении учреждения и фактически брал их под свой контроль. Наконец, 24 октября Керенский в очередной раз закрыл не впервые переименованную «Правду» и отдал приказ об аресте Комитета; но типографию «Правды» Совет легко отбил, а исполнить приказ об аресте оказалось некому. Произошедший в ночь с 24-го на 25 октября арест Временного правительства для всех явился неожиданностью, потому что представляли его совершенно иначе: ожидали повторения Июльских дней, вооруженных демонстраций полков гарнизона, только на сей раз с выраженным намерением арестовать правительство и захватить власть. Но никаких демонстраций не было, да и гарнизон почти не был задействован; отряды рабочей красной гвардии и матросов Балтийского флота просто завершали давно начатую Петроградским советом работу по превращению двоевластия в единовластие Совета: сводили разведенные Керенским мосты, разоружая выставленные правительством караулы, брали под свой контроль вокзалы, электростанцию, телефонную станцию, телеграф и все это без единого выстрела, спокойно и методично-не спавшие в ту ночь члены Временного правительства во главе с Керенским долго не могли понять, что происходит, о действиях ВРК узнавали по «вторичным признакам»: в какой-то момент в Зимнем дворце отключили телефоны, потом-электричество…Попытка небольшого отряда юнкеров во главе с народным социалистом В. Б. Станкевичем отбить телефонную станцию закончилась неудачей и утром 25 октября под контролем Временного правительства оставался лишь Зимний дворец, окруженный отрядами красной гвардии. Силы защитников Временного правительства составляли примерно 200 ударниц женского батальона смерти, 2-3 роты юнкеров и 40 инвалидов Георгиевских кавалеров, возглавляемых капитаном на протезах. В 10 часов утра 25 октября Военно-революционный комитет выпустил воззвание «К гражданам России!». «Государственная власть-сообщалось в нем-перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона. Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства-это дело обеспечено». В 21:40 холостой выстрел из Петропавловской крепости и крейсера «Аврора» подал сигнал к началу штурма Зимнего дворца. В 2 часа ночи 26 октября вооруженными рабочими, солдатами Петроградского гарнизона и матросами Балтийского флота во главе с Владимиром Антоновым-Овсеенко был взят Зимний дворец и арестовано Временное правительство. В 22:40 25 октября в Смольном открылся Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, на котором большевики вместе с левыми эсерами получили большую часть голосов. Правые социалисты покинули съезд в знак протеста против совершенного переворота, но не смогли своим уходом нарушить кворум. Опираясь на победившее восстание, Съезд воззванием «Рабочим, солдатам и крестьянам!» провозгласил переход власти к Советам в центре и на местах. Вечером 26 октября, на втором своем заседании, Съезд принял Декрет о мире-всем воюющим странам и народам предлагалось немедленно приступить к переговорам о заключении всеобщего демократического мира без аннексий и контрибуций-а также декрет об отмене смертной казни и Декрет о земле, согласно которому помещичья земля подлежала конфискации, национализировались все земли, недра, леса и воды, крестьяне получали свыше 150 млн. га земли. Съезд избрал высший орган Советской власти-Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) (председатель-Л. Б. Каменев, с 8 ноября-Я. М. Свердлов); постановив при этом, что ВЦИК должен быть пополнен представителями крестьянских Советов, армейских организаций и групп, покинувших съезд 25 октября. Наконец, съезд сформировал правительство-Совет народных комиссаров (СНК) во главе с Лениным. С образованием ВЦИК и СНК началось строительство высших органов государственной власти Советской России. В избранное съездом Советов правительство-Совет народных комиссаров-первоначально вошли только представители РСДРП(б): левые эсеры «временно и условно» отклонили предложение большевиков, желая стать мостом между РСДРП(б) и теми социалистическими партиями, которые не участвовали в восстании, квалифицировали его как преступную авантюру и в знак протеста покинули Съезд-меньшевиками и эсерами. Вакантный пост народного комиссара по делам железнодорожным позже занял М. Т. Елизаров. 12 ноября в дополнение к Постановлению о создании СНК наркомом государственного призрения была назначена Коллонтай, Александра Михайловна, первая женщина-министр в мире. 19 ноября наркомом госконтроля был назначен Эссен, Эдуард Эдуардович. 29 октября Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза под угрозой забастовки потребовал создания «однородного социалистического правительства»; в тот же день ЦК РСДРП(б) на своем заседании признал желательным включение в состав Совнаркома представителей других социалистических партий (в частности, Ленин был готов предложить В. М. Чернову портфель наркома земледелия) и вступил в переговоры. Однако выдвинутые правыми социалистами требования (среди прочих-исключение из состава правительства Ленина и Троцкого как «персональных виновников Октябрьского переворота», председательство одного из лидеров ПСР-В. М. Чернова или Н. Д. Авксентьева, дополнение Советов целым рядом неполитических организаций, в которых правые социалисты еще сохраняли большинство) были признаны неприемлемыми не только большевиками, но и левыми эсерами: переговоры 2 ноября 1917 года были прерваны, а левые эсеры некоторое время спустя вошли в правительство, возглавив в том числе и Наркомат земледелия. Большевики на почве «однородного социалистического правительства» обрели внутрипартийную оппозицию во главе с Каменевым, Зиновьевым и Рыковым и Ногиным, которая в своем заявлении от 4 ноября 1917 г. утверждала: «ЦК РСДРП (большевиков) 14 ноября принял резолюцию, на деле отвергавшую соглашение с партиями, входящими в Совет р. и с. депутатов, для образования социалистического Советского правительства». Утром 25 октября Керенский покинул Петроград в автомобиле с американским флагом и отправился в пригороды Петрограда в поисках идущих с фронта верных правительству частей. Вечером 25 октября 1917 года петроградская Городская Дума для предотвращения кровопролития организовала три делегации-на крейсер «Аврора», в штаб большевиков Смольный и в Зимний дворец. Но через пару часов все три делегации вернулись ни с чем-их не пропустили патрули. Затем члены думы отправились к Зимнему дворцу, но думская процессия вместе с присоединившейся к ней толпой публики, была также остановлена патрулями. В ночь с 25 на 26 октября правые социалисты в противовес Военно-революционному комитету создали Комитет спасения Родины и революции; Комитет, возглавляемый правым эсером А. Р. Гоцем, распространял антибольшевистские листовки, поддерживал саботаж чиновников и предпринятую Керенским попытку свергнуть созданное II Всероссийским съездом правительство, призвал к вооруженному сопротивлению своих единомышленников в Москве. Найдя сочувствие у П. Н. Краснова и назначив его командующим всеми вооруженными силами Петроградского военного округа, Керенский с казаками 3-го корпуса в конце октября предпринял поход на Петроград. В самой столице 29 октября Комитет спасения организовал вооруженное восстание юнкеров. Восстание было в тот же день подавлено; 1 ноября потерпел поражение и Керенский. В Гатчине, сговорившись с отрядом матросов, возглавляемых П. Е. Дыбенко, казаки готовы были выдать им бывшего министра-председателя, и Керенскому ничего не оставалось, как, переодевшись матросом, спешно покинуть и Гатчину, и Россию. В Москве события развивались иначе, чем в Петрограде. Образованный вечером 25 октября Московскими советами рабочих и солдатских депутатов ВРК, в соответствии с постановлением Второго съезда о переходе власти на местах к Советам, ночью взял под свой контроль все важные в стратегическом отношении объекты (арсенал, телеграф, Государственный банк). В противовес ВРК был создан Комитет общественной безопасности (он же «Комитет спасения революции»), который возглавил председатель городской думы правый эсер В. В. Руднев. Комитет, поддержанный юнкерами и казаками во главе с командующим войсками МВО К. И. Рябцевым, 26 октября заявил, что признает решения Съезда. Однако 27 октября, получив сообщение о начале похода Керенского-Краснова на Петроград, как считает Суханов, по прямому указанию петроградского Комитета спасения Родины и революции, штаб МВО предъявил Совету ультиматум (потребовав, в частности, роспуска ВРК) и, поскольку ультиматум был отвергнут, в ночь на 28 октября начал военные действия. 27 октября 1917 Всероссийский исполнительный комитет профсоюза железнодорожников, объявив себя нейтральной организацией, потребовал «прекращения гражданской войны и создания однородного социалистического правительства от большевиков до народных социалистов включительно». В качестве наиболее веских аргументов использовались отказ перевозить войска в Москву, где шли бои, и угроза организации всеобщей забастовки на транспорте. ЦК РСДРП(б) принял решение вступить в переговоры и откомандировал на них председателя ВЦИК Л. Б. Каменева и члена ЦК Г. Я. Сокольникова. Однако переговоры, длившиеся несколько дней, закончились ничем. Бои в Москве продолжались-с однодневным перемирием-до 3 ноября, когда, не дождавшись помощи от войск с фронта, Комитет общественной безопасности согласился сложить оружие. В ходе этих событий погибло несколько сотен человек, 240 из которых были захоронены 10-17 ноября на Красной площади в двух братских могилах, положив начало Некрополю у Кремлевской стены. Большая часть государственных служащих не признала совершившийся переворот и ответила на него пассивным сопротивлением. Только в Петрограде около 50 тыс. служащих государственных и коммерческих структур прекратили выполнять свои обязанности. Сломить этот «саботаж» удалось только к весне 1918 г. Нехватку служащих компенсировали направлением в советские учреждения рабочих крупных питерских предприятий. В некоторых случаях за их счет комплектовалось до 75 % штатов. 11-25 ноября 1917 года в Петрограде проходил Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов. На первом заседании присутствовало около 260 делегатов с решающим голосом, 18 ноября-330 делегатов (левых эсеров-195, большевиков-37, эсеров центра и правых-65). В последующие дни число делегатов возросло. Одобрив политику Совета Народных Комиссаров, делегаты этого съезда большинством голосов высказались за участие в нем левых эсеров. Чрезвычайный съезд принял решение о созыве Второго Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов, а избранный Чрезвычайным съездом временный Исполнительный комитет Советов крестьянских депутатов слился с ВЦИК. 15 ноября в Смольном состоялось объединенное заседание ВЦИК, Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов и Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов, которое подтвердило декреты 2-го Всероссийского съезда Советов о мире и о земле и декрет ВЦИК о рабочем контроле от 14 ноября 1917 г. II Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов, происходил в Петрограде 26 ноября-10 декабря 1917. На нем присутствовало 790 делегатов, в том числе 305 эсеров центра и правых, 350 левых эсеров, 91 большевик. Правые эсеры стояли на позиции защиты Учредительного собрания и считавших «так называемый Совет народных комиссаров незаконным захватчиком власти». Другая часть съезда поддерживала Советскую власть. По мере нарастания противоречий между сторонниками и противниками Советской власти съезд раскололся примерно пополам и противоборствующие делегаты стали заседать раздельно. Большевики и левые эсеры заключили соглашение о вхождении 108 членов Исполнительного комитета Советов крестьянских депутатов в объединенный ВЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. 17 ноября и 13 декабря представители левых эсеров вошли в состав Совнаркома. А. Л. Колегаев возглавил Наркомат земледелия, В. А. Карелин-Наркомат имуществ Российской Республики, П. П. Прошьян-Наркомат почт и телеграфов, В. Е. Трутовский-Наркомат местного самоуправления, И. З. Штейнберг-Наркомат юстиции; В. А. Алгасов и А. И. Бриллиантов получили статус «наркомов без портфеля». Позиции большевиков в органах местного самоуправления были крайне слабыми. В 50 губернских городах у них было 7 % мест, в 413 уездных-2 %. Органы местного самоуправления вступили в борьбу с местными Советами рабочих и солдатских депутатов. Но лишь в 15 крупных городах из 84 произошло вооруженное противостояние. Так, в Москве советская власть была установлена с помощью революционных отрядов из Петрограда, в Иркутске-из Красноярска, Ачинска и Канска, в Калуге-из Москвы и Минска. В Центральном промышленном районе (Иваново-Вознесенск, Кострома, Тверь, Ярославль, Рязань и другие) многие местные Советы рабочих депутатов фактически овладели властью еще до октябрьского переворота, и после него лишь узаконили свое положение. В целом, в Центральном промышленном районе советская власть была установлена к концу декабря 1917 года. В Центрально-Черноземном районе и в Поволжье, где большим влиянием пользовались эсеры, процесс признания Советской власти затянулся до конца января 1918 года. Только в январе 1918 года, после ожесточенного сопротивления, Советская власть была установлена и в Иркутске.
Народный комиссариат внутренних дел указывал: «При существовании Советов земским и городским самоуправлениям не должно быть места…Ликвидация самоуправлений должна проводиться постепенно, по мере овладения той работой, которая до сих пор лежала на органах самоуправления». Даже в начале 1918 года во многих городах Советы и городские думы продолжали сосуществовать. Кроме того, в провинции большое распространение получили коалиционные органы власти, в которые наряду с представителями Советов входили деятели местного самоуправления (дум, земств), профсоюзов и кооперативов. В них преобладали умеренно-социалистические элементы. Подобные органы имели различные названия: «Комитет народной власти» в Астрахани, Военно-революционный комитет «объединенной демократии» на Дону, Краевой комитет Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и местных самоуправлений на Дальнем Востоке и т. п. В Забайкальской области в «Народный Совет» на пропорциональной основе вошли представители основных групп сельского населения (крестьян, казаков, бурят), Советов рабочих и солдатских депутатов, а также городских органов самоуправления. На неоккупированных немцами территориях Эстонии и Латвии, а также в Белоруссии советская власть утвердилась в октябре-ноябре 1917 года. В действующей армии процесс признания советской власти происходил постепенно, с севера на юг. На Западном фронте уже 25 октября был создан Военно-революционный комитет Западной области, который сорвал попытку штаба фронта разгромить большевиков и сместил командующего фронтом. За отказ выполнять приказы СНК главнокомандующий Николай Духонин был смещен и заменен большевиком Николаем Крыленко. После ареста 20 ноября Духонин в тот же день был убит солдатами прямо перед вагоном советского главковерха. Прошедший в этот же день в Минске съезд представителей Западного фронта избрал нового командующего-большевика Александра Мясникова. На Юго-Западном, Румынском и Кавказском фронтах советская власть была признана только в декабре 1917-январе 1918 года. Советскую власть не признали все казачьи регионы. Уже 25 октября 1917 года атаман Алексей Каледин ввел в области войска Донского военное положение и установил контакты с казачьим руководством Оренбурга, Кубани, Астрахани, Терека. Располагая пятнадцатитысячным войском, он сумел захватить Ростов-на-Дону, Таганрог, значительную часть Донбасса. 25 декабря 1917 года в Новочеркасске для борьбы с большевиками была создана Добровольческая армия. После получения сообщения о свержении Временного правительства на всей территории Кубанской области с 26 октября также было введено военное положение, атаман Александр Филимонов и войсковое правительство призвали население к борьбе с советской властью Военное положение в Терской области ввел атаман Терского казачьего войска Михаил Караулов. Атаман Оренбургского казачьего войска Александр Дутов также 26 октября подписал приказ о непризнании на территории Оренбургского казачьего войска власти большевиков. Еще 21 октября 1917 года во Владикавказе был учрежден так называемый «Юго-восточный Союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей». В своей декларации он провозгласил: «Гарантируя своим членам полную независимость их внутренней жизни, Союз обязуется содействовать им в подготовке их внутреннего устройства, как самостоятельных штатов будущей Российской демократической федеративной республики». 18 декабря 1917 года СНК признал независимость Финляндии. Позднее, 29 августа 1918 года, СНК издал декрет, которым аннулировались договоры царской России конца XVIII века с Австрией и Германией о разделе Польши и признавалось право польского народа на независимое и самостоятельное существование. На Украине после большевистского восстания в Киеве к власти пришла Центральная рада. 7 ноября 1917 года Центральная рада провозгласила образование Украинской Народной Республики, оговорив, однако, намерение «не отделяться от Российской Республики», помочь ей «стать федерацией равных, свободных народов». СНК 3 декабря 1917 года признал право Украины на самоопределение. Но 11 декабря в Харькове украинские большевики созвали Всеукраинский съезд Советов, который «принял на себя всю полноту власти на Украине», избрав украинский ЦИК. Большевики приветствовали новую власть как «подлинное правительство Народной Украинской республики». В Крыму 26 ноября 1917 года в Ханском дворце в Бахчисарае была провозглашена Крымская Народная Республика, был назначен Совет директоров-Национальное правительство, которое возглавил Номан Челебиджихан. А 16 декабря 1917 года в Севастополе был учрежден большевистский Военно-революционный комитет, который взял власть в городе в свои руки. В Закавказье реакцией на октябрьский переворот стало образование в Тифлисе 15 ноября 1917 года «Закавказского Комиссариата», созданного представителями депутатами, избранными в Учредительное собрание, а также деятелями ведущих местных партий. В Туркестане еще в сентябре 1917-го исполком Ташкентского Совета осуществил переворот и сверг власть представителей Временного правительства. Однако мусульманское население региона советскую власть не поддерживало. В создавшейся обстановке анархии начали возникать межнациональные конфликты. Так, осенью 1917 года в Грозном завязалось настоящее сражение между бойцами вернувшегося с фронта Чеченского конного полка Кавказской туземной дивизии и терскими казаками, которое переросло в погром чеченцев Грозного. В ответ был образован Чеченский национальный комитет во главе с шейхом Дени Арсановым. Грозный превратился в осажденную крепость, добыча на нефтепромыслах полностью прекратилась. Чеченцы и ингуши начали нападения на казачьи станицы. 26 октября, постановлением ВРК были закрыты некоторые оппозиционные газеты: кадетская «Речь», правоменьшевистский «День», «Биржевые ведомости» и другие. 27 октября СНК был издан Декрет о печати, в котором объяснялись действия ВРК и уточнялось, что закрытию подлежат «лишь органы прессы: 1) призывающие к открытому сопротивлению или неповиновению Рабочему и Крестьянскому правительству; 2) сеющие смуту путем явно клеветнического извращения фактов; 3) призывающие к деяниям явно преступного, то есть уголовно наказуемого характера». При этом указывалось на временный характер запрета: «настоящее положение…будет отменено особым указом по наступлении нормальных условий общественной жизни». 29 октября СНК принял декрет о восьмичасовом рабочем дне. 14 ноября 1917 г. ВЦИК утвердил положение «О рабочем контроле», которым на всех предприятиях, имевших наемных рабочих или же дававших работу на дом, вводился рабочий контроль. Владельцы предприятий были обязаны исполнять предписания органов рабочего контроля. 2 ноября 1917 Советское правительство опубликовало Декларацию прав народов России, которая провозгласила равенство и суверенность всех народов страны, их право на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельных государств, отмену национальных и религиозных привилегий и ограничений, свободное развитие национальных меньшинств и этнических групп. 20 ноября СНК в обращении «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока» объявил свободными и неприкосновенными национальные и культурные учреждения, обычаи и верования мусульман, гарантируя им полную свободу устройства своей жизни. 10 ноября ВЦИК издал «декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов», провозгласивший юридическое равенство всех граждан России. 24 ноября СНК был издан Декрет о суде № 1, который предусматривал замену существовавших судебных учреждений новыми и отменял действие старых законов, если они противоречили «революционному правосознанию». 25 ноября СНК издал постановление «О монопольном распоряжении государства сельскохозяйственными машинами и орудиями». Декретом ВЦИК от 5 декабря был создан Высший совет народного хозяйства, которому предоставлялось право конфискации, реквизиции, секвестра, принудительного синдицирования различных отраслей промышленности и торговли. 7 декабря 1917 г. декретом СНК была создана Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности. 14 декабря 1917 г. ВЦИК издал декрет «О национализации банков». В тот же день ВЦИК издал декрет «О ревизии стальных ящиков в банках», в соответствии с которым золото в монетах и слитках, находившееся в банковских сейфах частных лиц, подлежало конфискации и передаче в общегосударственный золотой фонд. 16 декабря СНК издал декрет «Об уравнении в правах всех военнослужащих», в соответствии с которым все чины и звания в армии, начиная с ефрейторского и кончая генеральским, упразднялись и провозглашалось, что «армия Российской Республики отныне состоит из свободных и равных друг другу граждан, носящих почетное звание солдат революционной армии». В выборах долгожданного Учредительного собрания 12 ноября 1917 приняли участие менее 50 % избирателей; объяснение такой незаинтересованности можно найти в том, что II Всероссийский съезд Советов уже принял важнейшие декреты, уже провозгласил власть Советов-в этих условиях назначение Учредительного собрания многим было непонятно. Большевики получили лишь около четверти голосов, проиграв эсерам. Впоследствии они утверждали, что левые эсеры (получившие всего 40 мандатов) отняли победу у самих себя и у РСДРП(б), не отделившись своевременно в самостоятельную партию. В то время как влияние правых эсеров во главе с Авксентьевым и Гоцем и центристов во главе с Черновым после июля падало, популярность (и численность) левых, напротив, росла. В эсеровской фракции II Съезда советов большинство принадлежало левым; позже ПЛСР поддержало и большинство, состоявшегося с 10-го по 25 ноября (23 ноября-8 декабря) 1917 года, Чрезвычайного съезда советов крестьянских депутатов-что, собственно, и позволило двум ЦИКам объединиться. Как же случилось, что в Учредительном собрании левые эсеры оказались лишь небольшой группой? И для большевиков, и для левых эсеров ответ был очевиден: всему виной единые избирательные списки. Далеко разойдясь во взглядах с большинством ПСР уже весной 1917 года, левые эсеры тем не менее долго не решались образовать собственную партию-пока 27 октября 1917 г. ЦК ПСР не принял постановление об исключении из партии «всех принявших участие в большевистской авантюре и не ушедших со съезда Советов». Но голосование проводилось по старым спискам, составленным еще задолго до Октябрьского переворота, общим для правых и левых эсеров. Непосредственно после переворота Ленин предлагал отложить выборы в Учредительное собрание, в том числе и для того, чтобы левые эсеры могли составить отдельные списки. Но большевики столько раз обвиняли Временное правительство в намеренном откладывании выборов, что большинство не сочло возможным уподобляться в этом вопросе своим оппонентам. Поэтому никто в действительности не знает-сколько голосов было подано на выборах за левых эсеров и сколько-за правых и центристов, кого имели в виду избиратели, голосовавшие за списки социалистов-революционеров: располагавшихся в верхней части (поскольку во всех руководящих органах ПСР в центре и на местах в то время преобладали правые и центристы) Чернова, Авксентьева, Гоца, Чайковского-или замыкавших списки Спиридонову, Натансона, Камкова, Карелина. 13 декабря в «Правде» без подписи были опубликованы «Тезисы об Учредительном собрании» В. И. Ленина: «…Пропорциональная система выборов дает истинное выражение воли народа лишь тогда, когда партийные списки соответствуют реальному разделению народа действительно на те партийные группировки, которые отразились в этих списках. У нас же, как известно, партия, имевшая с мая по октябрь больше всего сторонников в народе и особенно в крестьянстве, партия социалистов-революционеров, дала единые списки в Учредительное Собрание в половине октября 1917 года, но раскололась после выборов в Учредительное Собрание, до его созыва. В силу этого, даже формального соответствия между волей избирателей в их массе и составом избранных в Учредительное Собрание нет и не может быть». 15 ноября 1917 в Петрограде собирались 60 избранных депутатов, в основном-правых эсеров, которые попытались начать работу Собрания. В тот же день Совнарком издал декрет «Об аресте вождей гражданской войны против революции», которым запрещалась партия кадетов как «партия врагов народа». Были арестованы лидеры кадетов А. Шингарев и Ф. Кокошкин. 29 ноября Совнарком запретил «частные совещания» делегатов Учредительного Собрания. Тогда же правые эсеры создали «Союз защиты Учредительного собрания». 20 декабря Совнарком принял решение открыть работу Собрания 5 января. 22 декабря постановление Совнаркома было утверждено ВЦИК. 23 декабря в Петрограде было введено военное положение. На заседании ЦК ПСР, состоявшемся 3 января 1918 г., было отвергнуто, «как несвоевременное и ненадежное деяние», вооруженное выступление в день открытия Учредительного собрания, предлагавшееся военной комиссией партии. 5 января в «Правде» вышло постановление за подписью члена коллегии ВЧК, с марта главы Петроградской ЧК, Урицкого М. С., которым всякие митинги и демонстрации в Петрограде были запрещены в районах, прилегающих к Таврическому дворцу. Провозглашалось, что они будут подавлены военной силой. Одновременно большевистские агитаторы на важнейших заводах (Обуховском, Балтийском) пытались заручиться поддержкой рабочих, но успеха не имели. Вместе с тыловыми частями латышских стрелков и Литовского лейб-гвардии полка большевики окружили подступы к Таврическому дворцу. Сторонники Собрания ответили демонстрациями поддержки; по разным данным, в манифестациях участвовало от 10 до 100 тысяч человек. Сторонники Собрания не решились применить оружие в защиту своих интересов; по ехидному выражению Троцкого, они пришли в Таврический дворец со свечами на случай, если большевики отключат свет, и с бутербродами на случай, если лишат продовольствия, но винтовок с собой они не взяли. 5 января 1918 г. в составе колонн демонстрантов рабочие, служащие, интеллигенция двинулись к Таврическому и были расстреляны из пулеметов. Учредительное собрание открылось в Петрограде, в Таврическом дворце, 5 января 1918 г. Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов предложил Собранию утвердить декреты, принятые II Всероссийским съездом Советов, приняв написанный В. И. Лениным проект «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Однако, избранный председателем В. М. Чернов предложил для начала выработать повестку дня; в затянувшейся на многие часы дискуссии по этому вопросу большевики и левые эсеры усмотрели нежелание большинства обсуждать Декларацию, нежелание признавать власть Советов и стремление превратить Учредительное собрание в законодательное-в противовес Советам. Огласив свои декларации, большевики и левые эсеры вместе с несколькими небольшими фракциями покинули зал заседаний. Оставшиеся депутаты продолжили работу и объявили российское государство демократической федеративной республикой. Заседание продолжалось до утра, в 5-м часу охрана зала заседаний во главе с анархистом матросом Железняком потребовала прекратить заседание, так как «Караул устал». Вечером того же дня ВЦИК издал Декрет о роспуске Учредительного собрания, подтвержденный позже III Всероссийским Съездом Советов. В декрете, в частности, говорилось: «Открытое 5 января Учредительное собрание дало, в силу известных всем обстоятельств, большинство партии правых эсеров, партии Керенского, Авксентьева и Чернова. Естественно, эта партия отказалась принять к обсуждению совершенно точное, ясное, не допускавшее никаких кривотолков предложение верховного органа Советской власти, Центрального Исполнительного Комитета Советов, признать программу Советской власти, признать «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», признать Октябрьскую революцию и Советскую власть. Тем самым Учредительное собрание разорвало всякую связь между собой и Советской Республикой России. Уход с такого Учредительного собрания фракций большевиков и левых эсеров, которые составляют сейчас заведомо громадное большинство в Советах и пользуются доверием рабочих и большинства крестьян, был неизбежен». 2 декабря 1917 года СНК подписал соглашение о временном прекращении военных действий с Германией и 9 декабря начал переговоры, в ходе которых Германия, Турция, Болгария и Австро-Венгрия предъявили Советской России очень тяжелые условия мира. 28 января 1918 г. Троцкий довел до сведения Германии, что Советская Россия договор о мире подписывать не будет, войну прекращает, а армию демобилизует. В ответ советской делегации было заявлено, что в случае неподписания мира соглашение о перемирии теряет свою силу и Германия возобновит военные действия. 29 января Верховный главнокомандующий Н. В. Крыленко сообщил командованию фронтов о прекращении войны, демобилизации и «уводе войск с передовой линии». После этого Германия начала наступление по всему фронту и оккупировала значительную территорию. В Советской России было издано воззвание «Социалистическое отечество в опасности!». В марте 1918 г. после военного поражения под Псковом и Нарвой СНК был вынужден подписать сепаратный Брестский мирный договор с Германией, обеспечивающий права ряда наций на самоопределение, с чем СНК был согласен, но содержащий крайне тяжелые условия для России (например, передачу Россией военно-морских сил на Черном море Турции, Австро-Венгрии, Болгарии и Германии). От страны отторгалось около 1 млн км². Образованное на 2-м Всероссийском съезде Советов Советское правительство под руководством Ленина возглавило ликвидацию старого государственного аппарата и строительство, с опорой на Советы, органов Советского государства. Декрет от 15 января 1918 года положил начало созданию Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА), а декрет от 29 января 1918 года-Рабоче-крестьянского Красного флота.
Были введены бесплатное образование и медицинское обслуживание, 8-часовой рабочий день, издан декрет о страховании рабочих и служащих; ликвидированы сословия, чины и звания, установлено общее наименование-«граждане Российской Республики». Провозглашена свобода совести; церковь отделена от государства, школа-от церкви. Женщины получили равные права с мужчинами во всех областях общественной жизни. В январе 1918 года были созваны 3-й Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов и 3-й Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов. 13 января произошло слияние съездов, что способствовало повсеместному объединению Советов крестьянских депутатов с Советами рабочих депутатов. Объединенный съезд Советов принял Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа, которая провозглашала Россию Республикой Советов и законодательно закрепляла Советы как государственную форму диктатуры пролетариата. Съезд принял постановление «О федеральных учреждениях Российской Республики» и оформил создание Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. РСФСР учреждалась на основе свободного союза народов как федерация советских национальных республик. Весной 1918 года начался процесс оформления государственности народов, населявших РСФСР. Декретом ВЦИК от 21 января 1918 года были аннулированы иностранные и внутренние займы царского и Временного правительств. Были аннулированы договоры, заключенные царским и Временным правительствами с другими государствами. В результате заключения Брестского мирного договора от Советской России была отторгнута территория площадью 780 тыс. км² с населением 56 млн. человек (треть населения Российской империи) и на которой находились: 27 % обрабатываемой сельскохозяйственной земли, 26 % всей железнодорожной сети, 33 % текстильной промышленности, выплавлялось 73 % железа и стали, добывалось 89 % каменного угля и изготовлялось 90 % сахара; располагались 918 текстильных фабрик, 574 пивоваренных завода, 133 табачных фабрики, 1685 винокуренных заводов, 244 химических предприятия, 615 целлюлозных фабрик, 1073 машиностроительных завода и проживало 40 % промышленных рабочих. Одновременно Россия выводила с указанных территорий все свои войска, а Германия, наоборот, туда вводила и сохраняла за собой контроль над Моозундским архипелагом и Рижским заливом. Кроме того, русские войска должны были покинуть Финляндию, Аландские о-ва близ Швеции, округа Карс, Ардаган и Батум передавались Турции. 13 ноября 1918 года, после поражения Австро-Венгрии и Германии в Первой мировой войне, Брестский договор был аннулирован ВЦИК. День революции почти сразу же стал праздником нового советского государства. В кодексе РСФСР о труде 1918 года он был включен в число государственных праздников как «День Пролетарской Революции».
После образования СССР он также сохранил свой статус официального советского праздника. При Сталине оформилась традиция празднования дня Октябрьской революции: проводились военные парады и демонстрации, выступали вожди на трибуне Мавзолея, на предприятиях проводились торжественные праздничные собрания. Традиция не была прервана и Великой Отечественной войной. 7 ноября 1941 года, когда вермахт наступал на Москву, прошел военный парад, после которого солдаты шли на фронт. Этот парад имел большое значение для поднятия морального духа армии и всей страны. После распада СССР 7 ноября перестал считаться праздником, но после поправок в закон о «О днях воинской славы России» стал памятным днем, связанным с парадом 1941 года. Официальные органы Русской православной церкви в первые дни революции никак не реагировали на приход к власти большевиков. Ни слова об октябрьских событиях в Петрограде нет в официальных печатных органах Церкви того времени-епархиальных «Ведомостях» и синодальном журнале «Церковные ведомости». Историк А. В. Соколов отмечает, что Совнарком стал упоминаться как носитель власти только после разгона Учредительного собрания. Реакция церковных иерархов на известия о революции также зачастую была равнодушной. Например, будущий патриарх Московский Алексий (Симанский) в письме так сформулировал свое мнение: «по правде сказать, не все ли равно-Ленин или Керенский? Первый открыто объявляет себя врагом всего доброго, а второй такой же авантюрист, но под внешней формой государственного деятеля». Стоит также учесть, что как раз в дни революции в Москве было более важное событие для Церкви-Поместный собор, который должен был избрать патриарха. Собравшиеся в Москве делегаты собора пытались выступить посредниками между большевиками и их противниками в ходе Октябрьского вооруженного восстания. После подавления восстания в Москве, 11 ноября 1917 года Собор издал обращение «Ко всем чадам церкви» с осуждением кровопролития, но в этом документе большевики даже не упомянуты. Со своей стороны ленинцы не препятствовали избранию патриарха, в ноябре-декабре 1917 года не вмешивались в деятельность ее учреждений в Петрограде и сохраняли государственное финансирование Церкви (оно прекратилось лишь после издания в январе 1918 года Декрета об отделении церкви от государства).
Петроградский военно-революционный комитет-орган Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, созданный 12 октября 1917, как заявлялось, для защиты революции от «открыто подготавливающейся атаки военных и штатских корниловцев» по инициативе председателя петросовета Л. Д. Троцкого, а фактически подготавливавший и руководивший Октябрьским вооруженным восстанием в Петрограде. ВРК позиционировал себя как многопартийный орган Петросовета; в его состав, помимо большевиков, входил также ряд левых эсеров и анархистов. Фактически этот орган координировал подготовку Октябрьского вооруженного восстания, обеспечивал военную сторону выступления. Сформировался между 16 и 21 октября 1917. В состав ВРК входило несколько десятков человек: большевиков, левых эсеров и анархистов. В соответствии с утвержденным Петросоветом 12 октября Положением о ВРК в его состав вошли представители ЦК, и петроградских и военных партийных организаций партий левых эсеров и большевиков, делегаты президиума и солдатской секции Петросовета, представители штаба Красной гвардии, Центробалта и Центрофлота, фабзавкомов. Положение о ВРК также провозгласило, что этому органу подчиняются все представители большевиков и левых эсеров, все красногвардейцы, солдаты Петроградского гарнизона и матросы Балтийского флота. В составе ВРК было организовано Бюро ВРК, осуществлявшее оперативную работу. В состав Бюро ВРК входили левые эсеры Лазимир и Г. Н. Сухарьков, большевики Подвойский и Антонов-Овсеенко. Во главе Бюро ВРК и самого ВРК формально стоял левый эсер П. Е. Лазимир, но зачастую решения принимались большевиками: Л. Д. Троцким, Н. И. Подвойским, В. А. Антоновым-Овсеенко. В составе ВРК были образованы отделы приема донесений (Лазимир), агитации (В. М. Молотов), вооружения (большевики А. Д. Садовский и В. В. Фомин), автомобильный (левые эсеры В. М. Юдзентович, И. В. Балашов), снабжения и продовольствия (большевики Д. Г. Евсеев и Н. А. Скрыпник), справочный стол и отдел внутренней и внешней связи (Ф. И. Голощекин), впоследствии также были сформированы отделы следственно-юридический (П. И. Стучка), печати и информации (В. А. Аванесов), секретариат (С. И. Гусев), Штаб ВРК (Подвойский, Антонов-Овсеенко, Крыленко). В ночь с 18 на 19 октября ВРК провел свое первое заседание. При помощи ВРК большевикам удалось наладить связь с солдатскими комитетами частей Петроградского гарнизона. 21 октября собрание представителей полковых комитетов Петроградского гарнизона признало Петросовет единственной властью в городе, после чего ВРК начал назначать своих комиссаров в воинские части, заменяя комиссаров Временного правительства. К 24 октября комиссары ВРК были назначены в 51 часть, а также на заводы, железные дороги и склады оружия. В ночь на 22 октября ВРК потребовал от штаба Петроградского военного округа признать полномочия комиссаров ВРК, а днем объявил о подчинении себе гарнизона. 23 октября со штабом была достигнута договоренность о создании при штабе консультативного органа. В тот же день председатель Петросовета Л. Д. Троцкий лично «распрогандировал» последнюю колеблющуюся часть гарнизона-Петропавловскую крепость. Как впоследствии описал подготовку к восстанию сам Троцкий: «Временное Правительство хотело избавиться от гарнизона. Солдаты не хотели идти на фронт. Мы этому естественному нежеланию дали политическое выражение, революционную цель, «легальное» прикрытие. Этим мы обеспечили исключительное единодушие внутри гарнизона… вооруженное восстание совершилось в Петрограде в два приема: в первой половине октября, когда петроградские полки, подчиняясь постановлению Совета, вполне отвечавшему их собственным настроениям, безнаказанно отказались выполнить приказ главнокомандования, и 25 октября, когда понадобилось уже только небольшое дополнительное восстание, рассекавшее пуповину февральской государственности». Хотя ВРК неоднократно отрицал подготовку захвата власти, именно этот орган руководил действиями Красной гвардии, революционных солдат и матросов во время восстания, приступив в ночь с 24 на 25 октября к планомерному занятию стратегически важных точек Петрограда. Утром 25 октября ВРК издал обращение «К гражданам России», сообщавшее, что Временное правительство низложено, а государственная власть перешла к Военно-революционному комитету. С этого момента (25 октября) ПВРК фактически стал высшей властью в стране и оставался ей вплоть до 5 часов утра 26 октября, когда высшей властью объявил себя II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Сразу после Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде большевикам пришлось столкнуться с массовым бойкотом госслужащих, в связи с чем практически вся деятельность старой государственной машины была в течение нескольких месяцев парализована. В то же время новая государственная машина еще только начинала строиться. В возникшем на короткое время вакууме единственной реальной властью в Петрограде стал Петроградский ВРК, который мог опираться на значительную в масштабах города военную силу: большевизированные Петроградский гарнизон и Кронштадтская военно-морская база, отряды Красной гвардии, Советы и ВРК на местах. В первые же дни после прихода большевиков к власти Петроградский ВРК разослал во все концы России до 300 агитаторов. Уже 29 октября Петроградский ВРК был переименован в ВРК при ВЦИК, предоставив в распоряжение Совнаркома (в первом составе которого семь из 15 человек были членами ВРК) свой аппарат власти. При этом ВЦИК назначил в состав ВРК 13 своих представителей, в том числе Предсовнаркома Ленина В. И. Полномочия Петроградского ВРК резко расширились по сравнению с первоначальными. К 10 ноября 1917 года ВРК назначил 184 комиссара в гражданские учреждения, 85-в войсковые части и 72 в провинцию, широко занимался увольнениями бойкотирующих новую власть госслужащих, арестами противников новой власти, закрытием антибольшевистских газет, организацией на местах новых ВРК и ревкомов. Уже на 25-27 октября в России действовало 40 ВРК. В течение нескольких месяцев по инициативе ЦК РСДРП(б), СНК, Петроградского ВРК и разъехавшихся по всей России делегатов II Всероссийского Съезда Советов рабочих и солдатских депутатов было образовано в общей сложности 220 ВРК на местах. Эти органы повсеместно занимались роспуском органов власти Временного правительства на местах, перевыборами местных Советов, где большевики не имели большинства, выпускали воззвания, бюллетени и листовки. В течение ноября Петроградский ВРК направил на места 650 агитаторов, 250 комиссаров и сотни инструкторов. Вскоре ВРК также начал заниматься вопросами снабжения Петрограда топливом и продовольствием, пресечением мародерства и погромов, организовал охрану складов, электростанций, музеев и др. В составе ВРК появился ряд новых органов: комиссия по борьбе с контрреволюцией (21 ноября), врачебно-санитарный отдел, отряды по охране продовольствия. Уже 7 ноября председатель Петросовета Троцкий от имени ВРК опубликовал воззвание «Вниманию всех граждан», в котором обвинил «буржуазию» в «саботаже» снабжения Петрограда продовольствием. 11 ноября Отдел снабжения и продовольствия при ВРК, предрешая будущую политику продотрядов, постановил отправлять в хлебопроизводящие губернии отряды из солдат, матросов, рабочих и красногвардейцев для изъятия предметов первой необходимости, требовавшихся Петрограду и фронту. Значительной проблемой революционного Петрограда стало широко распространившиеся мародерство, в особенности-погромы винных лавок. По инициативе Дзержинского при ВРК была создана Комиссия по борьбе с погромами, которая 6 декабря, непосредственно перед роспуском самого ВРК, объявила Петроград на осадном положении и ввела в городе комендантский час. Фактически ВРК продолжал подчиняться не ВЦИК и СНК, а Петросовету, что иногда вызывало трения с Совнаркомом. Постепенно функции ВРК начали переходить к ВЦИК, СНК и создаваемым наркоматам, при этом отдельные комиссары и целые отделы переводились из ВРК в соответствующие наркоматы (продовольствия, юстиции, иностранных дел) или Советы. 26 ноября был распущен Морской ВРК, 5 декабря объявил о своем самороспуске и Петроградский ВРК. Оставшиеся у него к тому времени функции были переданы образованной ВЧК, первой задачей которой стала борьба с продолжавшимся бойкотом госслужащих. «По мере совершенствования советского государственного аппарата функции Военно-революционного комитета все больше переходили к различным народным комиссариатам. Деятельность ВРК постепенно свелась главным образом к борьбе с контрреволюцией и саботажем. 1 декабря 1917 года ВЦИК рассмотрел вопрос о реорганизации Военно-революционного комитета и образовании вместо него отдела по борьбе с контрреволюцией. Через четыре дня, 5 декабря, Петроградский ВРК опубликовал объявление о роспуске и передаче функций отделу по борьбе с контрреволюцией при ЦИК». По объяснению профессора МПГУ д-ра ист. наук С. Леонова, причиной ликвидации Петроградского военно-революционного комитета и замещения его Всероссийской чрезвычайной комиссией являлась политическая борьба большевиков с левыми эсерами. Известный исследователь революции 1917 г. в России А. Е. Рабинович в этой связи отмечает: В середине ноября успехом завершилось слияние центральных исполкомов крестьянских и рабоче-солдатских Советов в единый Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и начались переговоры о создании коалиции большевиков и левых эсеров в Совнаркоме. В течение следующих двух недель невозможно было сказать с определенностью, какая из двух левых социалистических партий: большевики или левые эсеры-окажется у руля объединенного ВЦИКа. В руках левых эсеров в этот период находились чрезвычайно мощные рычаги влияния. Среди прочего они потребовали от большевиков равного представительства в ВРК, и большевики пошли на эту неудобную для них уступку. С первых послеоктябрьских дней левые эсеры подвергали яростным нападкам насилие, применяемое ВРК к политическим оппонентам, и ограничение их гражданских прав. Равенство левых эсеров и большевиков в ВРК грозило ограничить свободу действий последних в деле подавления политических противников. На заседании Совнаркома 15 ноября было высказано мнение в пользу отмены ВРК. В ночь с 15 на 16 октября ЦК РСДРП(б) сформировал так называемый Военно-революционный центр в составе членов ЦК большевистской партии Бубнова, Дзержинского, Свердлова, Сталина и Урицкого. Этот орган вошел в состав ВРК, но дальнейшая его роль до сих пор остается дискуссионной. Впервые публичное обсуждение роли ВРЦ разгорелось осенью 1924 года в ходе т.н. «литературной дискуссии». В своем докладе «Троцкизм или ленинизм» Сталин сознательно преувеличивал роль Военно-революционного центра исходя из задач политической борьбы, а также потому, что в состав этого органа входил сам Сталин и не входил Троцкий. Согласно сталинской историографии, ВРЦ являлся партийным «руководящим ядром» ВРК и практически руководил всем восстанием. С другой стороны, согласно мнению исследователя Сергея Шрамко, к захвату власти в Петрограде выдуманный Сталиным Военно-революционный центр отношения не имел, все члены ВРЦ в ходе переворота играли не генеральские, а технические роли, выполняя отдельные поручения Петроградского ВРК. Как утверждает д-р ист. наук С. В. Липицкий, Военно-революционный центр «вошел в состав Петроградского ВРК и никаких самостоятельных решений или действий по подготовке восстания и руководства им не принимал». Историк Д. Волкогонов отдельно подчеркивает: «Сталин в событиях этих дней просто затерялся. Он занимался исполнением текущих поручений Ленина, передавал циркулярные распоряжения в комитеты, принимал участие в подготовке материалов для печати. Ни в одном, касающемся этих исторических дней и ночей архивном документе, с которыми мне удалось ознакомиться, его имя не упоминается…Сталин в дни революционного апогея ничем не «руководил», ничто не «направлял» и никого не «инструктировал», а лишь исполнял текущие поручения Ленина, решения ВРК при Петроградском Совете». На VI съезде РСДРП(б) в августе 1917 года, когда была выработана и принята концепция вооруженного взятия власти, Сталин, в отсутствие Ленина, выступал с двумя основными докладами-«О политической деятельности ЦК» и «О текущем моменте», являлся автором тезисов, взятых за основу для выработки резолюции съезда, и членом комитета по ее доработке. Таким образом, даже если в октябре 1917 года Сталин «ничем не руководил, ничто не направлял и никого не инструктировал, а лишь исполнял текущие поручения», то в выработке концепции активной фазы революции и в ее подготовке он играл далеко не последнюю роль.
Штурм Зимнего дворца-в советской историографии одно из ключевых событий Октябрьской революции-взятие красногвардейцами («красными») под командованием Военно-Революционного Комитета (ВРК) в ночь с 25 на 26 октября 1917 года резиденции Временного правительства, располагавшейся в Зимнем дворце в Петрограде, в результате которого Временное правительство было низложено и арестовано, а власть передана Всероссийскому съезду советов. Штурм был осуществлен без существенных боевых действий, но под угрозой применения силы оружия. С июля 1917 года Зимний дворец стал резиденцией Временного правительства, заседания которого проходили в Малахитовом зале. Там же, во дворце, с 1915 года располагался госпиталь для тяжелораненых. 12 октября Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов создал Военно-Революционного Комитет (ВРК) для подготовки и руководства Октябрьским вооруженным восстанием в Петрограде. В соответствии с утвержденным Петросоветом 12 октября Положением о ВРК в его состав вошли представители ЦК, и петроградских и военных партийных организаций партий левых эсеров и большевиков, делегаты президиума и солдатской секции Петросовета, представители штаба Красной гвардии, Центробалта и Центрофлота, фабзавкомов. Положение о ВРК также провозгласило, что этому органу подчиняются все представители большевиков и левых эсеров, все красногвардейцы, солдаты Петроградского гарнизона и матросы Балтийского флота. В условиях открыто подготавливаемого и уже начинавшегося восстания Штаб Временного правительства не вывел на защиту правительства ни одной солдатской воинской части, не была проведена подготовительная работа и с юнкерами в военных училищах, поэтому их оказалось ничтожно мало на Дворцовой площади 25 октября, и было бы еще меньше, если бы юнкера не приходили самостоятельно. То, что в антисоветском юнкерском выступлении 29 октября участвовали именно юнкера, не принимавшие участие в защите Зимнего дворца 25 октября, говорит о полнейшей дезорганизации в деле обороны Временного правительства. Единственной воинской частью Петроградского гарнизона, принесшей присягу Временному правительству, были казаки. На них и возлагались основные надежды в дни смуты. 17 октября 1917 года главу Временного правительства А. Ф. Керенского посетили делегаты Донского казачьего Войскового Круга, отмечавшие недоверие казаков к правительству и требовавшие, чтобы правительство восстановило А. М. Каледина в правах командующего войском и открыто признало перед Доном свою ошибку. Керенский признал эпизод с Калединым печальным недоразумением и обещал в ближайшие дни сделать официальное заявление, дезавуирующее эпизод, однако свое слово не сдержал и никакого официального разъяснения своевременно не последовало. И только 23 октября Чрезвычайная следственная комиссия вынесла постановление о непричастности генерала Каледина к корниловскому «мятежу». К наступающим событиям в целом петроградские казаки отнеслись пассивно: даже в критический момент ночью с 24 на 25 октября, несмотря на повторные приказания штаба, казаки не выступили, не получив лично от Керенского гарантий о том, что «на этот раз казачья кровь не прольется даром, как это было в июле, когда не были приняты против большевиков достаточно энергичные меры». Казаки были готовы выступить на помощь Временному правительству при условии, что полки будут обеспечены пулеметами, каждому полку, организованному из сотен, распределенных по заводам, будут приданы броневики и вместе с казаками выступят пехотные части. На основании этого соглашения к Зимнему были отправлены 2 сотни казаков и пулеметная команда 14-го полка. Остальные полки должны были присоединиться к ним по мере выполнения Временным правительством требований казаков, гарантирующих, по их мнению, что их напрасные июльские жертвы не повторятся. В связи с невыполнением предложенных казачьими полками условий, в дневном заседании Совета казачьих войск с представителями полков было принято решение отозвать отправленные ранее 2 сотни и никакого участия в подавлении восстания большевиков не принимать. По мнению историка революции С. П. Мельгунова, октябрьский отказ казачества от подавления восстания большевиков стал большой трагедией для России. Утром 25 октября небольшие отряды красных начинают занимать главные объекты города: телеграфное агентство, вокзалы, главную электростанцию, продовольственные склады, государственный банк и телефонную станцию. Эти «военные операции» походили на «смену караула», так как никакого сопротивления приходившим и занимавшим то или иное учреждение комиссарам ВРК не оказывалось. К этому моменту Временное правительство оказалось практически без защитников: оно располагало лишь отрядом солдат-инвалидов, юнкерами и ударницами 1- го Петроградского женского батальона смерти. При полном отсутствии каких бы то ни было сил у правительства красные также действовали, вопреки позднейшим победным реляциям, нерешительно: они не решались идти на штурм Зимнего, так как ни рабочие, ни гарнизон Петрограда в целом участия в восстании не принимали, а наличествовавшие на бумаге «десятки тысяч» «красной гвардии» на деле с ВРК не выступили. Огромный Путиловский завод, якобы имевший 1500 организованных красногвардейцев, также выставил для участия в восстании лишь отряд в 80 человек. К середине дня большая часть ключевых объектов была занята патрулями красных без сопротивления патрулей Временного правительства. Глава Временного правительства А. Ф. Керенский около 11 часов на автомобиле покинул Петроград, не оставив никаких инструкций правительству. Особоуполномоченным по водворению порядка в Петрограде был назначен штатский министр Н. М. Кишкин. Разумеется, де-факто его «генерал-губернаторские» полномочия ограничивались только самозащитой в Зимнем дворце. Убедившись в отсутствии желания действовать у начальства округа, Кишкин отрешает от должности Г. П. Полковникова и вручает функции командующего войсками генералу Я. Г. Багратуни. В день 25 октября Кишкин и его подчиненные действовали достаточно смело и распорядительно, однако даже энергичному и обладавшему организаторскими способностями Кишкину не под силу было сделать много всего за несколько часов, оставшихся в его распоряжении. Позиция, занятая правительством, была достаточно нелепой и безнадежной: отсиживаясь в Зимнем дворце, где шли заседания, члены правительства ждали прибытия войск с фронта. Рассчитывали на ненадежность и деморализованность выведенных ВРК отрядов, надеясь на то, что «такое войско разбежится и сдастся при первом холостом выстреле». Также ничего не было сделано правительством для защиты своей последней цитадели-Зимнего дворца: не было добыто ни боеприпасов, ни продовольствия. Вызванных днем к резиденции правительства юнкеров не смогли даже накормить обедом. В первой половине дня к охранявшим Зимний юнкерам Петергофской и Ораниенбаумской школ присоединяются ударницы женского батальона, отряд казаков с пулеметами, батарея Михайловского артиллерийского училища, школа инженерных прапорщиков, а также некоторое количество добровольцев. Поэтому в первой половине дня членами правительства, скорее всего, трагичность их положения не ощущалась: около Зимнего собралась некоторая военная сила, возможно, достаточная для того, чтобы продержаться до момента прибытия войск с фронта. Пассивность атакующих также усыпляла бдительность Временного правительства. Вся деятельность правительства свелась к обращению к населению и к гарнизону с рядом запоздалых и потому бесполезных воззваний. К вечеру 25 октября ряды защитников Зимнего сильно поредели: уходили изголодавшиеся, обманутые, упавшие духом. Ушли и те немногие казаки, что были в Зимнем, смущенные тем обстоятельством, что вся пехота правительства оказалась «бабами с ружьями». К вечеру покинула резиденцию правительства и артиллерия: ушли по приказу своего начальника юнкера Михайловского артиллерийского училища, правда небольшая часть из них ослушалась приказа и осталась. В действительности артиллерию увели путем обмана при помощи политического комиссара училища. Ушла также и часть юнкеров Ораниенбаумской школы. Броневики Временного правительства были вынуждены уйти с площади Зимнего дворца из-за отсутствия бензина. К вечеру стали учащаться редкие до того одиночные выстрелы. Охрана отвечала выстрелами в воздух на выстрелы в тех случаях, когда к дворцу приближались толпы красногвадейцев, и первое время этого хватало. В 18 часов 30 минут в штаб осажденных прибыли самокатчики из Петропавловской крепости с ультиматумом от В. А. Антонова-Овсеенко о сдаче Временного правительства и разоружении всех его защитников. В случае отказа красные угрожали обстрелом со стоящих на Неве военных кораблей и из орудия Петропавловской крепости. Правительством было решено в переговоры с ВРК не вступать. Наконец, начав осознавать степень критичности своего положения, министры решили обратиться за моральной поддержкой в Городскую думу и начали искать при посредстве телефона какую-либо физическую подмогу. Кто-то даже пошел в Городскую думу и обошел ее фракции со словами о том, что наступает трагическая развязка, что нужно выступить на защиту правительства и призвать также население. Но никакой помощи не пришло. Единственную реальную попытку помочь Временному правительству предпринял Б. В. Савинков, и связана она была с именем генерала М. В. Алексеева. Разыскал бывшего Верховного главнокомандующего Савинков только ночью с 25-го на 26-е число. Обсуждалась возможность собрать хотя бы небольшую вооруженную силу, чтобы дать бой большевикам. По словам Савинкова, генерал даже набросал план предстоящих военных действий, которые, однако, осуществить не успели. Наконец, в Зимнем стали предпринимать какие-то реальные шаги к собственной самозащите, чтобы продержаться до подхода войск с фронта, ожидавшихся к утру. Все силы были стянуты непосредственно ко дворцу, штаб был оставлен красным. Генерал Багратуни отказался нести обязанности командующего и покинул Зимний дворец, затем был арестован матросами и остался жив благодаря случайности. Начальником обороны становится подполковник Ананьин, руководитель школы инженерных прапорщиков, которой и суждено было стать основной организованной силой, опорой осажденного правительства. Распределяются функции защитников на случай штурма, расставлены брошенные ушедшими казаками пулеметы. Весьма показательным и характеризующим положение является эпизод с прибытием около 20:00 в приведенный уже в боевое состояние в ожидании атаки Зимний дворец одного из руководителей осады-комиссара ВРК Г. И. Чудновского по приглашению делегата Ораниенбаумской школы юнкера Киселева для переговоров о «сдаче». Чудновский вместе с Киселевым были тотчас арестованы по приказу Пальчинского, однако позднее по просьбам гарантировавших своим «честным словом» Чудновскому неприкосновенность юнкеров, отпущены. С ними ушла еще одна группа не желавших больше сражаться юнкеров. В 21 час Временное правительство обратилось к стране с радиотелеграммой: «Петроградский Совет объявил Временное правительство низложенным и потребовал передачи ему власти под угрозой бомбардировок Зимнего дворца из пушек Петропавловской крепости и крейсера «Аврора», стоящего на Неве. Правительство может передать власть лишь Учредительному Собранию, а потому постановило не сдаваться и отдать себя под защиту народа и армии, о чем послана телеграмма в Ставку. Ставка ответила о посылке отряда. Пусть народ и страна ответят на безумную попытку большевиков поднять восстание в тылу борющейся армии». Штурмовать Зимний дворец красные решились лишь после прибытия им на помощь из Кронштадта уже испытанных в Июльские дни и составлявших 25 октября в Петрограде реальную силу нескольких тысяч матросов Балтийского флота из Гельсингфорса и кронштадтцев. Несмотря на то, что Ленин требовал вывода всего флота, считая, что революции в Петрограде угрожает большая опасность, нежели со стороны Балтийского моря, сами матросы, в нарушение требований Ленина, не захотели оголять внешний фронт немцам. В то же время о силах, охранявших Зимний дворец известно, что на момент штурма они составляли примерно 137 ударниц 1-го Петроградского женского батальона смерти (2-я рота), 2-3 роты юнкеров и 40 инвалидов Георгиевских кавалеров, возглавляемых капитаном на протезах. К вечеру в руках Временного правительства фактически остался только Зимний дворец, который охранял небольшой отряд юнкеров и небольшая часть 1-го Петроградского женского батальона смерти. Основную часть женского батальона отправили обратно в место дислокации в Левашово за городом (в других источниках содержатся возможно преувеличенные данные о гибели женского батальона в бою, как сообщала газета «Вятская мысль», батальон «пал в бою с бандою большевиков, защищая Зимний дворец»). Начальником обороны Зимнего был назначен П. И. Пальчинский, заместитель Кишкина. Другой ключевой фигурой был заместитель Кишкина Петр Рутенберг. Практически одновременно с последним воззванием правительства к России, в 21 час, после холостого сигнального выстрела из Петропавловской крепости, началось наступление красных на Зимний дворец. В 21:40 по приказу комиссара А. В. Белышева комендором Е. Огневым из бокового орудия «Авроры» был произведен один холостой выстрел. По версии ряда советских источников, он послужил сигналом для начала штурма Зимнего дворца. Первая атака представляла собой ружейный и пулеметный при участии броневиков обстрел дворца, сопровождавшийся ответным огнем защитников дворца, и длилась около часа. По итогам атаки Пальчинский отмечает в своей записной книжке, что сил для защиты вполне достаточно, однако трагично отсутствие командного состава-среди защитников Временного правительства присутствовало всего 5 офицеров. Тут же исполком почтово-телеграфного союза рассылает сообщение: «Первое нападение на Зимний дворец в 10 часов отбито. Одновременно Правительство доводило «до сведения»: «Положение признается благоприятным…Дворец обстреливается, но только ружейным огнем без всяких результатов. Выяснено, что противник слаб». Слова самого Антонова-Овсеенко дают приблизительно такую же оценку: «Беспорядочные толпы матросов, солдат, красногвардейцев то наплывают к воротам дворца, то отхлынывают». Первая атака красных с 21:00 до 22:00 имела последствием сдачу ударниц женского батальона, по утверждению советских источников, якобы «не выдержавших огня». На самом деле сдача стала результатом неудачной вылазки ударниц для «освобождения генерала Алексеева», которую не смог остановить начальник обороны Зимнего полковник Ананьин. Девушки побежали к арке Главного штаба и попали в руки патруля красных. Перед этим ударниц позвала для вылазки девушка-ударник видимо почему-то думая, что там Алексеев... Ряды защитников поредели окончательно. В конце концов, через задние двери дворца, которые никто уже не охранял и не оборонял, красные вошли в здание. Одновременно с началом красными штурма Зимнего дворца проходило заседание петроградской Городской Думы, принявшей решение оказать поддержку осажденному в Зимнем дворце революционному правительству и предпринявшей попытку шествия к Зимнему дворцу с целью помочь министрам Временного правительства. В 23 часа красные начали обстреливать Зимний дворец из орудий Петропавловской крепости, сделавших 35 выстрелов боевыми снарядами, из которых только 2 слегка «царапнули» карниз Зимнего дворца. Позднее Троцкий был вынужден признать, что и самые верные из артиллеристов преднамеренно стреляли поверх Зимнего дворца. Когда поднявшие восстание захотели пустить в ход 6-дюймовки крейсера «Аврора», то выяснилось, что в силу своего расположения, крейсер стрелять по Зимнему дворцу не может физически. И дело ограничилось устрашением в виде холостого выстрела. Решающую роль во взятии Зимнего дворца сыграла 106 пехотная дивизия под командованием Михаила Свечникова, прибывшая в Петроград в день штурма, за несколько часов до подходящих со ставки казачьих частей генерала Духонина, отправленных в Петроград по приказу Керенского. После того, как обороняющиеся отбили три первые атаки, Свечников повел на четвертый штурм отряд гренадеров (440-450 бойцов 106-й пехотной дивизии, прибывших вместе с ним из Финляндии). Атака проходила со стороны набережной Невы и увенчалась успехом. Для штурмующих Зимний дворец не мог представлять серьезного препятствия, так как его обороняли только со стороны фасада, и при этом забыли запереть задние двери со стороны Невы, через которые стали без труда проникать не только матросы с рабочими, но и просто любопытствующие и любители поживиться. Эта случайная оплошность защитников Зимнего дворца была впоследствии использована в большевистской идеологии и подавалась в пропаганде в ложном виде: «обитатели дворцовых подвалов в своей классовой ненависти к эксплуататорам» открыли-де большевикам «тайные» входы, через которые проникли агитаторы ВРК и занялись распропагандированием защитников дворца. «…то были не случайные лазутчики, а, конечно, специальные посланцы ВРК»-иронизирует над приемами большевистской пропаганды один из исследователей революции 1917 года С. П. Мельгунов. Парламентеры во главе с Чудновским с новым ультиматумом появляются среди осажденных. Троцкий вслед за Малянтовичем повторяет об ошибке охраны Зимнего, принявшей за депутацию Думы две сотни врагов, прорвавшихся таким образом в коридоры дворца. По мнению историка революции С. П. Мельгунова, такой ошибки могло и не быть: за парламентерами, разрушившими своим появлением огненный и штыковой барьер между атаковавшими и защищающимися, хлынула толпа с Дворцовой площади, влилась во двор, и стала распространяться по всем лестницам и коридорам дворца. В некоторых эпизодах юнкера пытались кое-где оказать сопротивление, однако были быстро задавлены толпой и к ночи сопротивление прекратили. Начальник обороны Ананьин посылает поручика А. П. Синегуба к правительству с сообщением о вынужденной сдаче Зимнего, а также о том, что юнкерам парламентерами ВРК обещано сохранение жизни. Во время совещания правительства о капитуляции вплотную к юнкерской охране приближается сопровождавшая Антонова-Овсеенко толпа. Пальчинский вводит в комнату к министрам одного Антонова, выйдя затем к юнкерам с объявлением о принятом решении безусловной сдачи министров, выражающих этим подчинение только силе, и предложением юнкерам поступить аналогично. Однако юнкеров пришлось убеждать. Министры Временного правительства были арестованы представителем Петроградского военно-революционного комитета В. А. Антоновым-Овсеенко в 2 часа 10 минут 26 октября 1917 года. Когда в Зимний дворец ворвалась разношерстная толпа, возбужденная боевой обстановкой стрельбы, бомбами и порохом, с присущими такой толпе эксцессами и насилием, министры Временного правительства приняли трусливое, хотя и разумное решение о сдаче. Хотя после кто-то из министров даже довольно мужественно сказал Антонову-Овсеенко: «Мы не сдались и лишь подчинились силе, и не забывайте, что ваше преступное дело еще не увенчалось окончательным успехом». Министры, оказавшиеся неспособными организовать отпор красным, в октябрьские дни 1917 года, пытались оправдать свою нерешительность и бесхребетность в последние трагические часы Временного правительства оставив о себе красивую, но лживую страницу в истории. Немногими из современников поступок остававшихся до конца на своем министров Временного правительства был однако оценен как подвиг: общегородское собрание 350 меньшевиков-оборонцев 27 октября приветствовало «непоколебимое мужество, которое проявили министры Российской Республики, оставшиеся на посту до конца под пушечным обстрелом и тем показавшие высокий пример истинно революционной доблести». Из беседы с министром С. Л. Масловым бывшего в составе Временного Правительства: «Во вторник (24 октября) я приехал на обыкновенное заседание Вр. Правительства в Зимний дворец. Присутствовал весь состав. Председательствовал А. Ф. Керенский. Во время обсуждения законопроекта А. Ф. Керенскому несколько раз докладывали о подготовляющихся выступлении большевиков. Решено было окончание обсуждения законопроекта отложить и перейти к рассмотрению текущих событий. В среду, в 11 час. утра, я получил телефонограмму о прибытии на срочное заседание Временного Правительства. В 7 часов вечера Н. М. Кишкину в штабе было предъявлено двумя матросами письменное требование за подписью Антонова о сдаче Временного Правительства и о разоружении караула. В требовании было указание, что все орудия «Авроры» и Петропавловской крепости направлены на Зимний дворец. На размышление было дано 25 минут. Антонов именем революционного комитета объявил всех арестованными и начал переписывать присутствовавших. Первым записался мин. Коновалов, затем Кишкин. Спрашивали о Керенском, но его во дворце не оказалось. Стали разводить по камерам Трубецкого бастиона, каждого в одиночку. Меня посадили в камеру № 39, рядом со мной посадили Карташева. Помещение сырое и холодное. Таким образом провели ночь. День прошел без приключений. В третьем часу ночи меня разбудили вошедшие в камеру несколько военных. Мне объявили, что по постановлению 2 съезда Советов я и Салазкин освобождены под домашний арест. О потерях сторон точных данных нет. Наверняка известно, что погибли шестеро солдат и одна ударница». Того факта, что хулиганствующие элементы из числа штурмовавших грабили Зимний дворец, не отрицали даже мемуаристы-большевики и советские историки. Грабеж происходил как во время штурма, так и в дни после него, когда, как писал очевидец событий американский журналист Джон Рид, «некоторые люди из числа всех вообще граждан, которым на протяжении нескольких дней по занятии дворца разрешалось беспрепятственно бродить по его комнатам, крали и уносили с собой столовое серебро, часы, постельные принадлежности, зеркала, фарфоровые вазы и камни средней ценности». В попытке грабежа, по словам этого же журналиста, были уличены и некоторые из защитников Зимнего дворца. Новые власти пытались остановить разграбление, но тщетно. Через 5 дней после штурма специальная комиссия Городской думы произвела обследование разгрома Зимнего дворца и установила, что в смысле ценных художественных предметов искусства дворец потерял, но немного. В тех местах, где проходили грабители, комиссия столкнулась с картинами настоящего вандализма: у портретов были проколоты глаза, с кресел были срезаны кожаные сиденья, дубовые ящики с ценным фарфором были пробиты штыками, ценнейшие иконы, книги, миниатюры были разбросаны по полу дворца. Комиссия оценила ущерб, нанесенный Зимнему дворцу грабежом и вандализмом, в 50 тысяч рублей. Часть предметов позднее удалось вернуть-они были найдены у перекупщиков, на базарах и у иностранцев, покидающих Россию. Была также разграблена квартира директора Эрмитажа Д. Толстого. В винный погреб, представлявший собой ценность в несколько миллионов золотых рублей, на первых порах грабителям проникнуть не удалось, но все попытки его замуровать также оказались безуспешны. Содержание винных подвалов начали уничтожать ружейным огнем. Это привело к тому, что солдаты, охранявшие дворец, опасаясь, что большевики уничтожат все вино, захватили его вторично и устроили настоящий погром в винных подвалах. Троцкий вспоминал: «Вино стекало по каналам в Неву, пропитывая снег, пропойцы лакали прямо из канав». Чтобы пресечь бесконтрольное разграбление вина, ВРК вынужден был пообещать ежедневно выдавать представителям воинских частей спиртное из расчета по две бутылки на солдата в день. После захвата Зимнего дворца стали распространяться слухи, что над захваченными в плен юнкерами и офицерами издевались, пытали и убивали; что женщины из ударного батальона были изнасилованы, а некоторые и убиты. Подобные утверждения были сделаны в антибольшевистской прессе, в дневниках и воспоминаниях современников. Официальные органы большевиков и часть участников событий с обеих сторон подобные утверждения отвергали. В исторической литературе подобные слухи расцениваются как недостоверные. Трудно сказать, насколько точна была эта информация, однако, как установила специально созданная комиссия Петроградской городской думы, три ударницы были изнасилованы, хотя, возможно, немногие отважились признаться в этом, одна покончила с собой. Городская дума назначила для расследования дела особую комиссию. 16 ноября эта комиссия вернулась из Левашова, где квартировал женский батальон. Член комиссии Мандельбаум сухо засвидетельствовал, что из окон Зимнего дворца не было выброшено ни одной женщины, что изнасилованы были трое и что самоубийством покончила одна, причем она оставила записку, в которой пишет, что «разочаровалась в своих идеалах». Историк Мельгунов в монографии «Как большевики захватили власть» соглашается с утверждением Л. Троцкого, что расстрелов не было и быть не могло; по мнению историка В. Т. Логинова, сразу после взятия Зимнего дворца «началась информационная война, нагнетавшая атмосферу общего психоза и конфронтации», он пишет о недостоверности сообщений о расстрелах и изнасилованиях.